В современной глобальной коммуникации стремительно расширяется состав субъектов внешнеполитической деятельности. Это стало результатом экстраполяции инструментов цифровой дипломатии [1] на все коммуникативное пространство современного мира, объединившееся благодаря уникальным коммуникативным возможностям, предоставленным интернет-технологиями и глобальным английским языком [2]. При этом коммуникативная эффективность различных инструментов цифровой дипломатии еще не получила однозначной оценки. Предварительному анализу данной проблемы и посвящена наша работа.
Самой распространенной формой работы с целевыми аудиториями являются интернет-сайты (веб-сайты, сайты). Этот инструмент внешнеполитической деятельности может иметь официальный статус интернет-представительства внешнеполитического ведомства, а может использоваться как временное сопровождение какого-либо межгосударственного проекта или носить актуальный узко-тематический характер (например, мировая пандемия коронавируса).
Содержание сайтов внешнеполитических ведомств и представительств должно ясно и четко выражать официальную позицию субъекта международной деятельности, реагировать на регулярные и актуальные информационные запросы пользователей. В данном отношении сайт является средством пассивного и реактивного информационного воздействия. Тем большая нагрузка ложится на формальные особенности интернет-сайтов. Ни Современный маркетинг шагнул далеко вперед в области продвижения сайтов, в понимании того, каким образом можно воздействовать на сознание и подсознание эксплицитно. В связи с этим необходимо тщательно продумывать и постоянно оптимизировать дизайн сайта так, чтобы он был удобным, интуитивно понятным, имел хорошую мощность загрузки (без перегрузок и «зависаний» и узнаваемый стиль, в целом был визуально привлекательным (оптимальная и узнаваемая цветовая палитра) и высоко адаптивным.
Принципиально иным инструментом цифровой дипломатии стала блогосфера. Некоторые страны (США, Франция, Великобритания и др.) создают публичные блоги целенаправленно. Последние представляют собой сайты, в которых по темам разбиты посты, обычно не очень длинные (около печатной страницы), с фотографиями и открытыми комментариями, причем, разные публикации могут размещать разные авторы, то есть блог ведет от имени официального субъекта (департамента или министерства) не один человек. Это, разумеется, сказывается на равномерности качества информационных материалов, однако создает иллюзию персонифицированности, которая оказывается весьма кстати в процессе реализации одной из основных функций блогов – снятие социальной напряженности. Возможность любого человека обратиться напрямую высокопоставленному должностному лицу, иногда, просто высказаться, не только имеет ярко выраженный профилактический потенциал, но и помогает нивелировать инокуляционный эффект восприятия официальной информации.
В последнее десятилетие наиболее интенсивно осуществляется коммуникация на платформах социальных медиа. Более 60% интернет-пользователей зарегистрировано хотя бы в одной из социальных сетей [1]. В связи с этим за последние традиционные субъекты внешней политики значительно расширили свое присутствие в Facebook, Twitter, YouTube, Instagram, Flickr, TikTok, Вконтакте и др. Современные пользователи не читают длинные тексты, их привлекают сообщения, по стилистике напоминающие заголовки, а для прочтения подробной информации всегда можно перейти по ссылке. Количество подписчиков, репостов, ретвитов и лайков, активность пользователей в комментариях, частота постов – все складывается в новое явление, которое, по имени наиболее популярного сервиса, получило название «твипломатия» (Twiplomacy).
Твипломатия – это, пожалуй, первый инструмент конвергентной дипломатии, объединяющий возможности традиционной и цифровой дипломатии [3]. Когда мировой лидер пишет в твиттере о мировом событии или новой политической структуре, другие политики обращаются к традиционным средствам массовой информации, чтобы либо возразить на твит, либо поддержать его, либо просто высказать свое мнение по данному твиту. Эти ответы, в свою очередь, дополняют онлайновую дискуссию, которая впоследствии формирует общественное мнение. Глобальный диалог традиционных и новых медиа и составляет сущность твипломатии.
Дипломатические службы многих стран используют новые медиа для непосредственного общения с населением и придания более широкого характера обсуждению внешнеполитических проблем. Это придает новую степень прозрачности внешнеполитическому дискурсу. Социальные медиа зарекомендовали себя как отличный инструмент «мягкой силы», обеспечивая прямой канал коммуникации между дипломатами и гражданами, который помогает освободиться от обременительных бюрократических барьеров. Однако эффективность твипломатии далеко не абсолютна. Те же новые медиа стали форумом для сведения счетов, выражения недовольства и разжигания розни по разным основаниям: национальным, расовым, социальным и пр. В то время как государственные лидеры и дипломаты успешно используют различные формы социальных медиа для решения вопросов, связанных с публичной дипломатией и общением с гражданами внутри страны и за рубежом, многие не оставляют попыток использования тех же инструментов для дестабилизации ситуации во внутренней и внешней политике.
Твипломатия наращивает активность в современной глобальной коммуникации. Твиттер, использование которого ограничивалось в основном сферой публичной дипломатии, вполне может распространиться и на другие дипломатические функции. Однако вопрос в том, эффективна ли эта форма дипломатии, когда Твиттер также стал площадкой для сведения счетов, выражения недовольства и парада фейков, однозначного решения не имеет.
Сравнительная коммуникативная эффективность инструментов цифровой дипломатии заставляет нас в целом с оптимистически смотреть на перспективы именно твипломатии, поскольку степень глобального воздействия социальных медиа прямо пропорциональна широте распространения и активности использования основного вербального инструмента глобальной коммуникации – английского языка, глобальному статусу которого пока ничто не угрожает [4]. В то же время сложившийся устойчивый курс на конвергенцию традиционных и новых инструментов коммуникации позволяет ожидать появления новых инструментов цифровой дипломатии, компенсирующих недостатки уже существующих.
