Образ солдата в лирике А. Тарковского, С. Липкина, Д. Самойлова

Интерес к военной лирике, ее образам и мотивам в современном литературоведении не угасает и по сей день. Обращение к данной теме в последнее десятилетие не случайно, поскольку возрастает спрос не только на культурную составляющую поэзии XX века, уже отчасти классического, но и на духовно-нравственные основы, которые заложила лирика военных лет прошлого столетия.

Литературоведы продолжают давать оценку поэтическому наследию Александра Твардовского [13, 16], Юлии Друниной [8], Булата Окуджавы [2], Владимира Высоцкого [6] и мн. др. авторов, в творчестве которых отражены патриотические мотивы, образы, символы и звуки прошедшего века, отмеченного Великой Отечественной войной. Тем не менее лирика поэтов-фронтовиков – А.А. Тарковского, Д.С. Самойлова, С.И. Липкина – в данном аспекте кажется представленной не в полной мере. Так, например, за предыдущие десять лет в поле зрения исследователей-филологов поэтического мира Семена Липкина попали такие проблемы, как цветопередача образов [5], религиозная картина мира [18] и концептосфера [19], [20]. Лирика Д.С. Самойлова изучалась с различных сторон – циклизация текстов и сборников [9], эпоха – культура – страна [1, 3], концептосфера [7]. Поэзия А.А. Тарковского осмысливалась с позиции его «лирического Я» [4], отдельных мотивов [11, 17]. Вместе с тем, поэтический макрокосмос этих авторов насыщен образами и символами войны. Одни из них – солдат, судьбу которого не избежали сами поэты. В данной работе образ солдата будет рассмотрен в его конкретном смысловом применении без метонимических, метафорических и т.п. воплощений в лирике старших поэтов-неоакмеистов – А.А. Тарковского, Д.С. Самойлова, С.И. Липкина.

В системе образов военной лирики ключевым является образ солдата как носителя мета-идеи – защитника Родины, символа силы и мужества, духа народа. Арсений Тарковский, Давид Самойлов и Семен Липкин одинаково талантливо и по-разному раскрывают его: «И грязь на дорогах твоих несладима, // И тощая глина твоя солона. // Слезами солдатскими будешь xранима / И вдовьей смертельною скорбью сильна» (А.А. Тарковский «Земля», 1944) [15, с. 134].

Впервые стихотворение Арсения Тарковского «Земля» было опубликовано в сборнике «Перед снегом» в начале 60-х годов XX века, но написано оно было намного раньше, в госпитале в Москве после тяжелого ранения. Сопричастность лирического героя судьбе своей страны автор запечатлевает в первом катрене стихотворения: «Я дивной твоей сопричастен судьбе». Всю нестерпимую боль он воспринимает как крестные муки, которые должен выдержать не раз, а силы ему дает его родная земля. Третье четверостишие текста (продемонстрированное выше) становится итогом всего стихотворения: образный ряд, создаваемый Тарковским, слезы – солдат – вдова – смерть – скорбь – трагическая история его Родины. Образ солдата не является ведущим в этом стихотворении, но выражает одну из основных идей – солдат хранит свою землю, оберегает ее, защищает.

В целом, большая часть стихотворений А.А. Тарковского о войне сосредоточена во втором разделе сборника «Перед снегом», в него входят циклы «Чистопольская тетрадь», «После войны» и произведения, сочиненные в разное время. Стихотворение «Зуммер» [15, с. 144], написанное в 1961 году, является заключительным в этом разделе. Его основополагающей идеей становится связь времен и память. Картина войны и образ солдата-связиста вовлечены в пространственно-временную систему прошлого, настоящего и будущего, где лирический герой Тарковского – медиатор среди времен и поколений, а «терпкий звук на широкой волне» зуммера не дает предать забвению скорбь родной земли.

Следует отметить, что прямое указание на образ солдата, без метонимических упоминаний, можно обнаружить в нескольких стихотворениях поэта, которые в основном были написаны спустя десятилетия после Великой Отечественной войны. В стихотворении, вошедшем в четвертый раздел сборника «Перед снегом», «Мы шли босые, злые…» 1958 года создания Арсений Александрович вновь соединяет образы родной земли («мать Россия») и солдата, сосредотачивая внимание на идее невозвращения войны: «Кто знает щучье слово, // Чтоб из земли солдата / Не подымали снова, // Убитого когда-то?» [Там же, с. 158].

В лирике Давида Самуиловича Самойлова образ солдата историчен, он вписан в контекст не только Великой Отечественной войны, но в саму историю России от истоков до современного поэту периода: «И опять дорога. // Опять поле чистое. // Идут солдаты страной непогожею. // И лежит вокруг осень / мокрой рогожею» (Д. Самойлов «Слово о Богородице и русских солдатах», октябрь 1942-1943) [14, с. 15]. «Слово о Богородице и русских солдатах» хронологически связано со второй мировой войной, однако для поэта важно было осмыслить войну и русского солдата в корреляции с судьбой России: текст произведения стилизован под древнерусский жанр слова, образ русского солдата сопряжен с образом пахаря, Россия мыслится как Богородица, а Русь конкретно-исторична.

Для Д.С. Самойлова солдат – это народ. В своих воспоминаниях о войне поэт писал: «Главное, что открыла мне война, – это ощущение народа» [Цит. по: 12]. Солдата в стихотворениях может обладать конкретным именем, как, например, стихотворение «Семен Андреич» (5 февраля 1949) [14, с. 48], посвященное фронтовому другу, спасшему Давида Самойлова на поле битвы, С.А. Косову; может носить черты собирательные, как символ целого народа («Слово о Богородице и русских солдатах», октябрь 1942-1943; «Атака», 8 сентября 1944; «Осень сорок первого», конец 1947 или 1948 и мн. др.) [14].

Также, как и в лирике А. Тарковского, в творчестве Д. Самойлова немного прямых упоминаний лексемы «солдат». Большая часть произведений написана поэтом на основе личных переживаний, в связи с чем при создании образа солдата чаще используются имена собственные (например, стихотворение «Перебирая наши даты», написанное в 1961 году и посвященное поэтам «военного поколения» – Михаилу Кульчицкому, Павлу Когану, Борису Слуцкому и Сергею Наровчатову) или местоимения личного характера («О солдатской любви»,1944; «В шесть часов вечера после войны», 1945; «Сороковые», 1961 и т. д.) [Там же].

Поэтическое наследие Семена Израилевича Липкина наполнено горечью войны, образ солдата в его произведениях приобретает черты общечеловеческие: «Лежит солдат, лежит без головы, // Но все же вечность – в нем, он существует, // Его душа волнуется, волнует / И небо, и меня, и тень травы» («Я никогда не видел правду жизни», 1985) [10, с. 326]. В этом философском стихотворении сталкиваются вечные разноречивые категории – жизнь и смерть. Поэт осмысливает их в диалектическом единстве правды: «Я никогда не видел правду жизни, // А правду смерти видел на войне».

В произведениях С.И. Липкина, где встречается образ солдата, отражается архаическая матрица антропологической ориентации «свой – чужой». Например,

В то же время солдат для Липкина национален, этнически обусловлен. Так, в одном из самых пронзительных стихотворений о судьбе еврейского народа в годы Великой Отечественной войны «Богородица» (1956) [10, с. 108] поэт создает образ немецких солдат, расстреливающих невинную женщину с новорожденным ребенком. Стихотворение состоит из шести октетов, что позволяет осмысливать структуру текста символически: воплощенная шестиконечная звезда, известная как печать Соломона или Звезда Давида, означает не только гармонию мира, но и человеческую душу, воскрешение которой запечатлено С.И. Липкиным в последнем восьмистишии:

Не стала иконой прославленной,
Свалившись на глиняный прах,
И мальчик упал окровавленный
С ее молоком на губах.
Еще не нуждаясь в спасенье,
Солдаты в казарму пошли,
Но так началось воскресенье
Людей, и любви, и земли.

В системе сложных метафорических сплетений иконописной Богоматери и младенца, выраженных вещными образами матери и ребенка, и воплощения мирового зла в образе немецких солдат: «Мертвящая, черная сила / Уже ликовала кругом» [10, с. 108] поэт рассуждает о вечной борьбе добра и зла.

Для каждого поэта – А.А. Тарковского, Д.С. Самойлова, С.И. Липкина – солдат становится исключительным носителем определенных идей. Для А. Тарковского важным становится защита Родины, память и недопущение войны, для Д. Самойлова – осознание солдата, как собирательно-народного и исторического образа, а для С. Липкина значительно то, что солдат существует в системе духовно-нравственных ориентиров (добро – зло, свой – чужой).

[1] Все страницы указаны по изданию: Липкин С.И. Очевидец: избранные стихотворения. М.: Время, 2008. 736 с.