Стихия воды/огня и их метаморфозы в русской народной культуре

В статье рассматриваются некоторые особенности таких двух ключевых стихий русской народной культуры, как вода и огонь. Автор проводит сравнительные параллели их толкования в мировой практике и непосредственно в русском азбуковнике. Доказывается тезис об имеющемся многоуровневом понимании смысла рассматриваемых стихий в русском быту, обрядах и гаданиях.

Аннотация статьи
русская народная культура
природные стихии
вода
огонь
базовый контекст
архетипический смысл
Ключевые слова

Древним славянам было свойственно космическое мировоззрение. Русич полностью зависел от окружающего мира, старался понять его, обожествлял. Особенно это касалось таких природных стихий, как огонь и вода. Русич считал, что такие явления, как дождь, град, молния и пожары находятся под управлением того или иного божества. Ему казалось, что он может узнать свое будущее, если соприкоснется с ними. Можно было это сделать через гадания или с помощью заговора. Чаще всего использовались гадания как невербальный или отстраненный способ. Цель нашего исследования – путем анализа двух главных стихий (вода и огонь) раскрыть основную базовую структуру славянских гаданий. Рассмотрим это поэтапно.

Обычно стихией воды репрезентированы такие архетипические смыслы, как: порождающая стихия, источник жизни; символ эротического начала; влага, эквивалент всех жизненных соков человека; средство очищения (в сакральном смысле); знак опасности и смерти; начало и конец всего на земле; переходное состояние и т. д. Водная стихия представляется как Женское начало, а слезы, вода – универсальное вещество для заполнения пространства, так как в ней заключены архетипы истины, жизни [4, с. 27]. Дж. Тресиддер в своем «Словаре символов» характеризует воду как символ; связывает ее с чистотой, плодородием, с началом жизни; подчеркивает, что вода – эмблема всего жидкого, а также растворения, смешения, сцепления, рождения и возрождения [5, с. 43]. 

Согласно В.И. Далю, вода – «стихийная жидкость, ниспадающая в виде дождя и снега, образующая на земле родники, ручьи, реки и озера, а в смеси с солями – моря» [2, с. 218]. Для русского человека вода – источник всякой жизни. У воды множество определений и характеристик. Она может быть колодезная, студеная, живая, мертвая, проточная, ключевая, болотная. Кроме того, бывает во́льная, матера́я, сочная (жирная), сухая, живая и мертвая, земляная, каменная (замороженная), минеральная (целебная), темная, теплая и множество производных от слова «вода» [2, с. 218-219]. Поэтому славяне-язычники гадали с ее помощью, строили ей и у нее святилища, совершали различные обряды, верили в тех, кто живет в воде (в частности, водяных и русалок), а также, что вода символизирует очищение и возрождение.

Для древних славян вода имела двоякий смысл. С одной стороны, они  обожествляли ее саму и все, что с ней связано. Верили в ее целебность, называли «милая», «чистая», «матушка», «вода – Богова сестрица», «вода – царица». Водой окропляли, благославляли, заживляли, раскрывали и проясняли. Ее очищающие, растворяющие и плодородные свойства связывались с происхождением воды (дар Матери-Земли или небесных богов в виде родниковой, дождевой или росистой воды), с неустойчивостью поверхности (в гаданиях использовали накрытие/открытие воды, смотрение, отправление по воде или кидание в нее чего-то), с переходностью состояния и формы (отсюда ее переливание, разбрызгивание, растапливание и т.д.), с целебными свойствами (обряды крещения, водосвятия, обмывания и т.д.). 

С другой стороны, вода была границей, отделяющей мир людей и «другой» мир. Считалось, что после смерти душа человека уходит под воду или пересекает водный рубеж, чтобы достичь загробный мир. Из обряда вызывания дождя путем поднятия к Небу больших сосудов (чар) и выливания воды на Землю возникли как слова «чародей», «чародейство», так и особый обряд отведения или навождения неких чар (включая толкование «любого действия с сосудом, полным воды» как «чародейства»).

  Однако вода всегда находилась рядом с огнем, а огонь возникал из воды, рождая все на земле. В алхимии огонь графически изображали в виде треугольника, так как он объединял стихии воды, воздуха, земли. Е.П. Блаватская писала, что почти во всех странах огонь определяется как «тройственный принцип: зримое пламя, незримое пламя и дух» [1, с. 28]. На Руси огонь считался всесильной и загадочной субстанцией. Он обладал очищающей природной силой. Он не должен был потухать или переходить в другие руки, так как иначе может прерваться связь с предками и уйдет изобилие в чужой дом. Огонь имел разновидности и подразделялся на живой, обжигающий, животворящий, вечный, вспыхивающий, кратковременный, возобновляющийся, крупный и мелкий, летучий и небесный [3, с. 644]. Огонь домашнего очага и дома противопоставлялся неконтролируемому огню. Его сила и активность почитались и вызывали страх.

Кроме того, русский человек не просто выделял и сохранял особость стихии воды и стихии огня. Он свое осознавание взаимосвязанности всего в мире отражал как амбивалентность каждого из рассматриваемых стихий или как их синонимичность. К примеру, огонь и вода в русских гаданиях и обрядах фиксируются в виде таких устойчивых сочетаний, как: «Все как огнем и водой взяло» (т.е. все исчезло), «Огню да воде не верь», «Огонь да вода – нужда да беда», «Огонь и вода супостаты», «Огню да воде Бог волю дал», «С огнем, с водой не поспоришь», «Огонь да вода в батраках хороши, а не дай им Бог своим умом зажить», «Огонь беда, вода беда: а и то беды, как ни огня, ни воды» и т.д. 

Но не только общеизвестное (по В. Далю), но и традиционная (функциональная) значимость, и космический потенциал воды и огня были учтены русским человеком, позволяли раскрывать базовые смысловые контексты. Таинство звучания и проникновения в смысл происходящего раскрывался благодаря учету каждого из звеньев. В данном случае нам помогает русская буквица, что передавалась из уст в уста. Так, прочитать любое слово можно было по-разному. Во-первых, слово что-то выражает по смыслу (это фиксируется и в современных толковых словарях, а у В.И. Даля словарь уже в своем названии имеет подчеркнутость этого действия, так как является словарем толкований «живого великорусского языка»). Во-вторых, каждая буква имеет значение (например, вода = веди+онь+добро+аз = ведаю оно добро есть, т.е. вода есть добро как таковое; огонь = он+глаголи+он+нашь+ерь = он глаголит, что он наша значимость). В-третьих, русская буквица – это еще и тайносмысл. В частности, слово «вода» с помощью русского азбуковника расшифровывается следующим образом:

В – мудрость на Земле и Небесах, ведаю

О – Бог, нечто самостоятельное, форма, структура

Д – развитие, достаток, полнота, преуспевание

А – Бог, живущий и сотворяющий на Земле, Я.

То есть в обобщенном виде в этом слове подразумевается: «Мудрость на Земле и Небесах ведаю как структуру Божьего преуспевания  и достатка, что заложена для меня - Бога живущего и сотворяющего на Земле». Что единым целым (всем словом целиком) и раскрывало (давало ве́дение) формы и структуры преуспевания на земле человека.

Таким образом, не только тяга к неизведанному, мистическому (субъективная потребность) заставляли русских людей обращаться к разным способам гадания, но и гадание как «приобщение, проникновение, узнавание, открытие чего-то еще пока неизвестного по определенным признакам» (объективная реальность) и привлечение именно конкретных предметов (в частности, воды и огня) могло дать результат (раскрыть скрытое), было необходимо, составляло суть.

Рассмотренные нами природные стихии вода и огонь входят: 1) в схему «стихия – закономерность – человек», что базируется на традиционном в славянской мифологии представлении о безупречной упорядоченности жизни; 2) в контекст «смерть – любовь – природа», что восходит к славянскому архаическому культу предков; 3) в единый «собирательный образ природы» в виде многосложных частных разновидностей.

Текст статьи
  1. Аникин Д.Ю. Элементы теософии Блаватской в творчестве А.М. Горького // Дефиниции культуры: Сборник трудов Всероссийского семинара молодых ученых. Вып. 3. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1998. 208 с.
  2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 тт. Т. 1. СПб.: ТОО «Диамант», 1998. 800 с.
  3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 тт. Т. 3. СПб.: ТОО «Диамант», 1998. 560 с.
  4. Карасев Л. Знаки покинутого детства // Страна философов. М.: Наследие, 1994. 365 с.
  5. Тресиддер Дж. Символов символов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. 448 с.
Список литературы