Женщины – сестры милосердия во время российско-японской войны 1904-1905 гг.

Неудачно складывавшаяся для России война с Японией сопровождалась большим количеством людских потерь, что чрезвычайно актуализировало проблему оказания помощи раненым и больным военнослужащим. В связи с этой важной формой медико-санитарного обслуживания фронтовиков становится формирование, обучение и отправка на театр военный действий отрядов сестер милосердия.

Организованная помощь больным в Японии берет свое начало с 1887 г., когда впервые возник женский союз Красного Креста, в который вошли знатные японки. К началу российско-японской войны их насчитывалось примерно 800 [1]. В японские общины не принимались женщины, вынужденные искать пропитание для семьи, и замужние, то есть организации сестер в каком-то смысле были элитными, состоявшими из обеспеченных людей. Возраст сестер определялся в рамках от 17 до 30 лет, кроме того, вводилось ограничение в росте: сестры не должны были быть ниже 1 м 37 см.

Помимо дисциплин, связанных с медициной, сестры изучали основы организации армии и флота, различия родов оружия, состав отдельных частей войск, а также один иностранный язык, в основном, английский. Сестры приносили присягу и обязывались прослужить Красному Кресту пятнадцать лет.

С началом войны Российское общество Красного Креста (РОКК) не сумело обеспечить нужное число медицинского персонала, и в результате огромного спроса на женский труд требования общин к поступавшим были сведены к минимуму. Подготовка была самой разнообразной: от 6 недель до 4 лет, среди сестер имелись как малограмотные, так и выпускницы иностранных университетов.

Работы женщин во многом зависело от их общего уровня образования, поскольку краткого предварительного обучения (в среднем, 1,5-3 месяца) было недостаточно для подготовки профессионалов. В этом смысле, более опытными были сестры Евгениевской и Кауфманской общин, имевшие общее среднее образование.

Большинство женщин, отправлявшихся на передовую, переживало психологический шок. Жизнь на перевязочных пунктах здесь была нервозной и страшной. «Чувства окаменели, приходилось думать только о том, чтобы выполнять свою обязанность» [2]. И сестры, добивавшиеся долгожданной работы, иногда не выдерживали, что приводило к беде. Санитары клали прямо на землю раненых, которые «кричали и стонали, испуганно корчась на полу, когда доктора и сестры, перешагивали через них, чтобы сделать перевязку дальним... на полу стоят лужи, буквально лужи крови, и мы ступаем по ним и чувствуем, как липнут наши подошвы...» [3].

Кроме того, на передовой возникала непосредственная военная опасность, как вспоминала та же сестра, попавшая в одну из китайских деревень: «Едва мы выбрались за околицу, как один из снарядов ударил в фанзу, где помещался наш персонал, и мы видели, как рухнула она. Я была еле жива от страха» [4]. При спешном отступлении из одной китайской деревни в другую близ Мукдена работа сестер, делавших перевязки, пошла насмарку, когда больных беспорядочно распихали по вагонам, а потом разгружали в песочный буран. Некоторых задержавшихся при отступлении больных могли бросить, о чем с ужасом вспоминала сестра, видевшая, как дверь санитарного вагона захлопнулась буквально на глазах ковылявшего к поезду раненого [5]. «Смерть нас уже не потрясала, – вспоминала одна сестра, – но мучения живых людей так разнообразны и так ужасны в этом разнообразии, что никакая привычка не могла примирить с ними, и каждый раз переворачивало душу» [6].

В тылу работа протекала более размеренно, но не менее напряженно. По воспоминаниям А.М. Григоровой, трудившейся в одном из госпиталей, ее суточное дежурство начиналось с двух часов дня и каждые два часа приходилось делать обход своего корпуса, а один раз в смену – всего госпиталя, где содержалось 600 больных [7]. Правда, подобные дежурства были нечасты: примерно раз в две недели, – остальное время работа была дневной: «...Мы очень мирно и дружно принялись за дело все – доктор, фельдшер, служитель и я, – все были довольны друг другом» [8].

Самое деятельное участие в этом приняла Вятская община сестер милосердия, направив на фронт три медицинских отряда. Первый отряд в количестве 15 человек прибыл на станцию Сретенскую в Забайкалье, где был организован лазарет на 200 коек [9]. Однако число раненых значительно превышало плановые цифры, поэтому приходилось использовать все имеющиеся возможности и одновременно отзывать помощь более 350 пациентам [10]. Сестры 2 и 3 отрядов, не участвовавшие в стационарном лечении, занимались эвакуацией раненых непосредственно с боевых позиций в тыловые госпитали Сибири и европейской части России.

Транспортировка больных в эту войну проводилась самыми разными способами. Раненых могли помещать на носилки между двумя мулами и даже велосипедами, на двуколках, в крытых фурах. В Китае существовали рикши – люди, работавшие в качестве лошадей, впрягавшиеся в небольшие одноместные коляски; они возили раненых, которые были в состоянии сидеть. Существовали арбы, неудачно оборудованные для перевозки людей; они представляли собой повозки, к бортам которых были приделаны дугообразные рамы: если их обтянуть чехлом, получался фургон. К рамам на ремнях прикреплялись носилки с больным, которые, качаясь, создавали высокий центр тяжести, из-за чего арба становилась очень неустойчивой [11].

Ближе к российским территориям, к северу от Китая, где проходили основные боевые действия, начиналась железная дорога, и здесь существовали свои порядки. Например, больные, поступавшие на санитарный поезд, переодевались в казенные пижамы, но по достижении пункта назначения вновь были вынуждены на несколько часов переодеваться во вшивую полуистлевшую одежду, пока не достигнут ближайшего госпиталя. По настоянию сестер на одном из поездов это варварское переодевание было отменено: казенную одежду больные стали менять в госпитале.

Иногда лазареты из-за перегруженности не могли принять прибывших на санитарных поездах больных – тогда сестры брали медикаменты и шли перевязывать в вагоны. И здесь, как и на передовой, было тяжело: «Я машинально растирала больным то ноги, то руки, то спины, клала компрессы, обмывала нарывы, давала капли» [12].

Мужество и героизм этих российских и японских женщин спасли жизнь многим солдатам и офицерам. И неслучайно в 1906 г. была учреждена медаль Красного Креста в память о Российско-японской войне 1904-1905 гг. Эта награда, носившаяся на красной Александровской ленте, вручалась лицам, внесшим значительный вклад в деятельность РОКК в военные годы, и в первую очередь врачам, сестрам милосердия и санитарам, проявившим себя в боевых условиях.