Полиюридизм в республиках Северного Кавказа как причина правового нигилизма, слабости права

На Северном Кавказе существует особая правовая атмосфера, в которой функционирует сразу несколько систем права – адатное право, религиозное – шариат и российское право.

Значительное влияние на граждан оказывает обычное право – адат (свод законов, основанный на обычаях, имеющий разницу, в зависимости от местности). Адатное право, особенно в урегулировании гражданских споров, часто превалирует над государственным законом.

Также, ситуативно в республике, используется и религиозный закон – шариат, который часто может идти в противовес с адатным правом и законом России.

Официально юридическую силу, как и по всей стране, в регионах Северного Кавказа, разумеется, имеет только закон Российской Федерации, однако, в случае гражданских споров, участники сами могут решать в рамках какого закона желают разобрать конфликт.

Авторитет адатов и шариата во многом непререкаем и по сей день.

Такое положение, влияет на правосознание граждан, размывая правоценностное поле. Из неразрывного сочетания в северокавказском обществе традиционного, исламского и светского вытекает и неоднозначность отношения к закону, в целом.

Однако, если ныне судопроизводство ведется строго в рамках закона Российской Федерации, то так было не всегда.

В XIX веке с приходом Российской Империи на Кавказ невозможно было разом изменить всю систему, потому полиюридизм был распространён в республике на законном уровне. Установление советской власти на Северном Кавказе повлекло за собой и модернизацию правовой системы в регионе. До революции Российская империя осуществляла постепенную модернизацию судопроизводства на Северном Кавказе, во многом сохраняя традиционную правовую систему

Примером такого полиюридизма можно считать систему, так называемого, военно-народного управления, действовавшую в некоторых частях Северного Кавказа во второй половине XIX – начале XX века. В рамках этой системы по одним делам судопроизводство велось по российскому законодательству, а по другим – по традиционному или исламскому праву, причем выбор «юрисдикции» был жестко регламентирован российскими государственными актами.

Конкретные границы сфер действия разных правовых систем могли меняться от одной территории к другой. Например, в Дагестане по адату рассматривались дела по мелким уголовным правонарушениям, а также поземельные и хозяйственные споры. По шариату рассматривались гражданские иски, в том числе связанные с конфликтами между членами семьи, бракоразводные процессы, споры по завещаниям и по мечетной собственности (вакфам). Случаи же убийств, грабежей, хищений казенного имущества, бунтов и неповиновения властям передавались в ведение военных властей. Тем самым военно-народное управление, по крайней мере по своему замыслу, представляет собой случай полиюридизма с единой системой обеспечения действенности институтов [1].

Формирование Адатов

Обычное право народов Северного Кавказа возникло и трансформировалось в контексте морально-этических кодексов, которые определяют социокультурную самоидентификацию народов.

У источников адатного права лежали третейский суд, мировое соглашение, судебно-правовая практика феодальных правителей, договоры между и внутри сел, а также решения народных собраний.

Адаты зародились как обычаи родового строя, затем приспособленные к обслуживанию более сложных отношений, и были санкционированы силой общественного мнения и силой рода по отношению к другим союзам. Существовавшие в виде обычных договоров, с появлением государственности адаты превратились в юридические нормы.

Наиболее полно обычное право народов Кавказа было изучено в конце XVIII-начале XIX века. Сведения по адатному праву были систематизированы и опубликованы профессором Одесского университета Федором Леонтовичем в двух томах. Дальнейшие ученые занимались уже раскрытием юридических сторон адата.

В адатном праве был установлен особый порядок рассмотрения гражданских и уголовных дел. Решали их старшие по возрасту из совета старейшин. Им была уделена главенствующая роль в деятельности медиаторских судов. Разбирали они дела по устному заявлению потерпевшего, выслушивали обе стороны и выносили приговор единогласным решением судей. Учитывалось мнение сторон, а также доказательства, в которые входили общественные признания, присяга, показания раненого или умирающего, вещественные доказательства, а также письменные документы, подтвержденные присягой.

Основными же видами наказаний были кровная месть, изгнание на срок или бессрочно и штрафы [2].

Шариат

Шариа́т (араб. شريعة‎ – букв. [правильный] путь, образ действия‎) – комплекс предписаний, определяющих убеждения, а также формирующих религиозную совесть и нравственные ценности мусульман.

Шариатские предписания закреплены прежде всего Кораном и сунной пророка Мухаммада ﷺ и выступают источниками конкретных норм, регулирующих практически все сферы повседневной жизни мусульман [3].

Различаются несколько вариантов обращения к шариату в сопоставлении с законодательством Российской Федерации. Один из них представлен действиями мусульманских сепаратистов и экстремистов, которые противопоставляют шариат российскому праву. Другой предполагает включение норм шариата в законодательство. Еще один вариант связан с обращением к шариату в качестве альтернативного регулятора без его противопоставления официальному праву.

В этих условиях активизируются традиционные институты разрешения споров, существовавшие еще в советскую эпоху и воссозданные в модифицированном виде к исходу прошлого столетия. Они не являются государственными органами правосудия и не предусмотрены российским законодательством, но пользуются поддержкой мусульманских общин и берут на себя полномочия по улаживанию правовых конфликтов и иных вопросов юридического характера. Для этого такие институты по давней традиции прибегают к нормам шариата и обычаям, существующим вне официальной правовой системы. Понятно, что их решения лишены формальной юридической силы и не признаются государством. Но для мусульман, живущих на территории, где действуют указанные структуры, это не имеет принципиального значения. Ведь их решения обладают значительно более весомым качеством – они пользуются признанием местного сообщества и ориентацией на традиции, которые и гарантируют их исполнение [4].

Но с законом Российской Федерации в республиках Северного Кавказа соперничают не только нормы шариата, адаты, еще и, так называемые «коалиционные клинчи» – даже не норма, а скорее тактика разрешения конфликта прямо на месте, без прямого участия каких-либо органов власти.

Например, традиция воровства невест противоречит и шариату, и уголовному праву. Но в статье 126 УК РФ сказано, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности. При этом девушка после ночи у похитителя считается опозоренной – её шансы удачно выйти замуж резко падают. Власти Чечни ограничили этот обычай «неофициальным» законом, обязывающим похитителя уплатить миллион рублей штрафа. По этой же норме религиозный деятель, освятивший такой брак, лишается должности. В итоге воровство невест в Чечне резко пошло на спад, и впоследствии схожую систему применила Ингушетия.

Такого типа нововведения, не вписывающиеся ни в одну из «официальных» норм, легитимность обретают как бы постфактум [5].

На Северном Кавказе сложилась особая специфическая атмосфера функционирования права, его восприятия и реализации, поэтому политические и правовые проблемы здесь вызывает и усиливает специфика региона - ислам и традиционализм. Исторически здесь сложилось собственное обычное право, местные горские адаты, оказывающие значительное влияние на граждан, и по сей день зачастую превалирующие над государственным правом. Другая особенность региона - функционирование здесь шариата, исламского права, которое, так же как и адаты, ситуативно используется жителями республик, влияет на их правосознание, размывая правоценностное поле. Адаты и шариат в условиях низкой правовой грамотности населения часто отождествляются друг с другом, несмотря на их внутреннюю противоречивость. Жители региона не могут точно определить, где обычай, а где шариат. Авторитет адатов и шариата во многом непререкаем и по сей день. Из неразрывного сочетания в северокавказском обществе традиционного, исламского и светского вытекает и неоднозначность права [6].

Полиюридизм становится также социальной проблемой даже вне страны. Поскольку сознание граждан не меняется при иммиграции и в нём все также остаются установки, относительно законов и права, а в современных исследованиях полиюридизма закон реже определяется через его источники, а чаще – через его восприятие и роль в социуме.

Так, например, известны случаи, когда выходцы с Северного Кавказа могли устраивать традиционные наказания или травлю, в отношении девушек, на их взгляд, ведущих неподобающий образ жизни или позволивших себе вступить в брак с представителем отличной национальности или вероисповедания, при этом, проживая в странах Европы или США.

Были организованы целые отряды, ведущие слежку за девушками, совершающими на них нападения и даже убийства.

Таким образом, подобная разрозненность правовой системы в рамках одного государства приводит к правовому нигилизму, когда ценность закона теряется, ввиду преимущества традиционного права над официальным законом. А поскольку влияние на общество имеет сразу несколько правовых систем, строгого авторитета не имеет ни одна.

В первую очередь работать на ликвидацию правовой безграмотности населения, определив баланс закона и традиций, при котором, с одной стороны во главу угла ставится право человека, а с другой защита этого самого права.