Развитие экономики в современных условиях зависит во многом от состояния денежно-кредитной сферы государства, в обеспечении ее стабильности стратегическая роль отводится банковским структурам. Раскрывая данную тему, хотелось бы рассмотреть законотворческие проблемы регулирования ответственности за мошенничество в сфере кредитования. Проведем сравнительный анализ положений уголовного кодекса Российской Федерации и законодательства зарубежных стран за кредитное мошенничество, посягающее на собственность и законные интересы кредитных учреждений.
В связи с многообразием и вариативностью мошеннических схем совершения преступлений в наши дни законодатель вынужден вводить в уголовный закон новые нормы о кредитном мошенничестве, которые бы отвечали требованиям и условиям совершения противоправных деяний. В общем виде мошенничество – это совершение хищения обманным путем, а также путем злоупотребления доверием. В кредитной сфере мошенничество представляет особую угрозу в связи с прямым посягательством на финансово-хозяйственную деятельность организации, а также ее обязательствами уплачивать налоги в бюджет компании. Кредитные мошенничества подрывают налоговую безопасность государства, так как организации терпят большие убытки в связи с предоставлением денег лицам, не собирающимся их возвращать. Сложившиеся ситуации требуют разработки и реализации адекватных мер по обеспечению стабильности денежно-кредитного сектора и его защиты от противоправных посягательств, в том числе недобросовестных заемщиков.
Учитывая указанные обстоятельства, в Уголовном кодексе РФ законодатель предусмотрел ряд составов, направленных на обеспечение уголовно-правовой охраны общественных отношений, связанных со сферой кредитования, к ним относятся ст.ст. 159.1., 176 и 177 УК РФ. Закрепленные в них нормы предусматривают защиту прав и интересов кредиторов от мошенничества в сфере кредитования, незаконного получения кредита и злостного уклонения о погашении кредиторской заложенности. В 2021 году было выявлено 78 920 подобных преступлений, это на 10 % больше чем в 2020 год, где свыше 25% - в крупном и особо крупном размере. Таким образом, проблемы противодействия преступлениям в сфере кредитных отношений имеют существенное значение. Отметим, что не только Россия сталкивается с подобным родом преступлениями.
В таком случае целесообразно будет обратиться к зарубежному опыту установления уголовного запрета мошенничества в сфере кредитования с целью выявления основных особенностей и тенденций применения уголовно-правовых норм. В первую очередь рассмотрим диспозицию § 265b УК Германии (был введен в УГ ФРГ Первым законом о борьбе с хозяйственной преступностью 1976 г.), она в большей степени соответствует целым уголовно-правовой охраны кредитных отношений по сравнению с диспозицией ст.ст. 159.1.и 176 УК РФ, так как предполагает обман не только в активной, но и в пассивной форме путем умолчания значимой информации.
Отличие кредитного обмана от мошенничества в германском законодательстве заключается в составе преступления, который обозначается как формальный, то есть ответственность за содеянное противоправное деяние наступает опосредованно от намерения должника причинить ущерб или осуществить возврат кредитных средств путем обманных действий. Данное решение объясняется тем, что довольно сложно установить и доказать прямой умысел при совершении преступления [1].
УК ФРГ оказал прямое или косвенное влияние на законодательства и судебную практику государств-членов СНГ и других: ст. 195 УК Азербайджана, ст. 243 УК Туркменистана, ст. 237 УК Беларуси, ст. 222 УК Украины, ст.ст. 264 и 246 УК Таджикистана, ст. 238 УК Молдовы, ст. 194 УК Казахстана, ст. 297 УК Польши.
Следует отметить, что нормы Туркменистана и Азербайджана выступают идентичными с нормами Российской Федерацией, за исключением формулировки, связанной с санкциями (Туркмения) и с получением льготных условий (Азербайджан) [2].
Ближе всего к немецкой формулировке нормы о кредитном мошенничестве является Белорусская норма (ст.237 УК), состав которой является формальным [3], в законодательстве Германии обман в сфере кредитования интегрирован в единой норме с «выманиванием дотаций».
Таджикскую норму о мошенничестве в сфере кредитования можно приравнять по смыслу и содержанию к Украинской, также в УК Таджикистана предусмотрены две формы противоправных деяний.
- хищение средств, выданных в качестве кредита (ст. 246 УК Таджикистана);
- незаконное получение кредита при отсутствии признаков хищения (ст. 264 УК Таджикистана) [9].
Статья 238 УК Молдовы выступает близкой по смыслу и содержанию к УК Германии, в которой отмечается, что прямой умысел в передаче заведомо фальсифицированной информации для воздействия на решение о выдаче кредита или увеличение размера кредита, или предоставления льготных условий является уголовно наказуемым деянием [6].
Статья 194 УК Казахстана ближе к § 265b УК ФРГ, чем к статье 176 УК РФ, однако состав преступления материальный, и объективная сторона преступления заключается в нецелевом использовании кредитов (государственных и выданных под гарантии государства).
Статья 297 §1 УК Польши предусматривающая наказание за предоставление фиктивных или подложных документов либо ложных письменных свидетельств, касающихся обстоятельств, имеющих важное значение для получения кредита, банковской ссуды, поручительства, дотаций, субвенций или государственного контракта. Согласно статье 197 §2 УК Польши, уголовной ответственностью подлежит лицо, которое «вопреки возложенным на него обязанностям не уведомляет соответствующий орган или учреждение о возникновении обстоятельств, могущих повлиять на приостановление или ограничение размера предоставленного кредита, банковской ссуды, кредитного поручительства, дотации, субвенции или публичного заказа» [7]. Таким образом, уголовная ответственность не ограничивается только лицом – получателем кредита, но и распространяется на тех лиц, которые являются поручателями или залогодателями.
Кроме этого, УК Польши содержит еще две статьи (ст. 300 УК Польши и ст. 301 УК Польши), направленных на защиту сферы кредитования, и частично сходных со ст. 177 УК РФ.
Во Франции заметно влияние германского права в сфере преступного кредитования, так преступления в сфере кредитования у них квалифицируются как мошенничество. Статья 314-1 УК Франции, как и статья 159 УК РФ, закрепляет злоупотребление доверием как способ завладения имуществом потерпевшего преступником. Объективная сторона выражается в форме действия и бездействия, то есть в доведении недостоверной информации, либо в умолчании о достоверных фактах [10].
Уголовная ответственность за совершение действий, ухудшающих свое положение как должника или негативно влияющих на выполнение обязательств перед кредиторами, устанавливает законодательство и других европейских стран, таких как Дания, Испания, Австрия, Швеция и других.
В ст. § 279 Уголовного кодекса Дании гласит, что «любое лицо, которое в целях получения для себя или для других лиц незаконной выгоды путем незаконного осуществления, подтверждения или использования ошибки заставляет любое лицо совершить или не совершать деяние, которое заключается в потере имущества для обманутого лица или для других лиц, которых затрагивает данное действие или бездействие, признается виновным в мошенничестве» [5].
УК Испании в больше степени соотносится с положениями ст. 195 УК РФ, так как направлено на защиту кредиторов от действия лица, признанным банкротом. В ст. 257 УК Испании говорится, что наказание предусматривается за совершение должником, признанным банкротом, любых действий, направленных на затягивание или препятствование исполнению обязательств по выплате кредиторам. В ст.ст. 258 и 259 УК Испании запрещается принятия на себя дополнительных имущественных обязательств или передачи имущества третьим лицам, делающим его частично или полностью не платежеспособным.
В УК Австрии выделяют в привилегированный состав мелкое мошенничество, совершаемое по нужде (§ 150 УК Австрии): кто, находясь в состоянии нужды, совершает мелкое мошенничество, причиняя незначительный вред. Также в УК Австрии известны и квалифицированные составы мошенничества – мошенничество, которое совершается в виде промысла (§ 149 УК Австрии). Кроме этого, УК Австрии содержит специальные случаи освобождения от ответственности за совершение мошенничества [1].
Подводя итог, можно сказать, что проблема квалификации преступления в сфере кредитования является актуальной проблемой, так как с мошенничествами при получении кредитов столкнулось большинство стран, и каждая страна по-разному разрешает в уголовно-правовом поле данную проблему. Так, во-первых, некоторые страны пошли по пути дифференциации общего состава мошенничества на специальные виды, в том числе при кредитовании (Россия, Украина, Казахстан и другие страны), остальные страны не стали вводить специальные составы (Англии, Франции и другие). Во-вторых, уголовное законодательство ряда стран считают, что объективная сторона мошенничества в сфере кредитования может выступать как в активной, так и в пассивной форме. В-третьих, уголовное законодательство ряда стран закрепили формальные составы преступлений в сфере кредитования, когда преступное деяние считается оконченным в момент предоставления кредитной организации подложных сведений и документов в целях получения кредита вне зависимости от последствия таких действий. В-четвертых, согласно ст. 159.1. УК РФ, предметом мошенничества могут выступать только денежные средства, однако во многих других странах это было расширено, путем включения иных материальных ценностей и имущества. Стоит отметить, что правильное применение уголовного закона не разрешает проблемы снижения роста кредитных мошенничеств.
Таким образом, как показывает зарубежный опыт уголовного законодательства - нормы о кредитном мошенничестве в различных странах применяется по-разному, так как существует многообразие квалифицирующих признаков, что может быть полезным для дальнейшего совершенствовании УК Российской Федерации.
