Распространение наркомании является угрозой как общественному порядку, так и общественному здоровью. Лица, находящиеся в состоянии наркотического опьянения, могут представлять опасность для себя и для других людей, к тому же воздействие некоторых наркотических веществ на организм приводит к зависимости и даже к летальному исходу. Государство призвано оградить своё население от распространения этого явления. Одним из способов достижения этой цели является уголовно-правовая защита правоотношений, определённых государством в императивных нормах.
В последнее десятилетие наркотическая ситуация в России резко обострилась из-за серьезных изменений в причинно-следственных связях, характерных для процесса наркотизации.
Склонении к употреблению наркотических средств и психотропных веществ представляет собой общественную опасность ввиду его высокой латентности, тлетворного влияния этой деятельности на окружающих преступника лиц, приобщаемых к маргинальному образу жизни.
В научной литературе высказывается мнение, что в криминальный наркотизм вовлекается все больше женщин и детей, сфера распространения преступлений, связанных с наркотиками, расширяется и охватывает не только крупные города, но и сельскую местность.
При проведении исследования были применены логико-семантический, формально-юридический, лингвистический, социологический, методы.
Понятие незаконного оборота наркотических средств впервые получило закрепление в международных конвенциях универсального характера, регламентирующих вопросы сотрудничества государств в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Так, в статье 1 Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. незаконный оборот наркотических средств определяется как «культивирование или любое действие по сбыту наркотиков в нарушение постановлений настоящей Конвенции» [1].
В ч. 2 ст. 230 УК РФ в качестве квалифицирующих признаков указаны: совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п༌. «а༌»); в отношении двух или более лиц (п༌. «в༌»); с применением насилия или с угрозой его применения (п༌. «г༌»).
Как указывается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 № 12, при квалификации действий участника преступного сообщества по совершенному им тяжкому или особо тяжкому преступлению должен учитываться квалифицирующий признак «организованная группа». Тем самым в рамках совокупности преступлений в одном из них организованная группа достигла степени преступного сообщества, а в другом – существует сама по себе [2, c. 25].
Если виновному удалось склонить одно лицо к употреблению наркотических средств или психотропных веществ, а в отношении другого склонение не завершилось успехом и имело место покушение, то состав склонения к потреблению указанных веществ двух и более лиц (п. «в» ч. 2 ст. 230 УК РФ) не образуется. В этом случае содеянное надлежит квалифицировать как совершение оконченного склонения к потреблению наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и покушение на склонение двух и более лиц по ч. 3 ст. 30 УК РФ, п. «в» ч. 2 ст. 230 УК РФ и по ч. 1 ст. 230 УК РФ [3, c. 553].
Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ путём применения насилия – это способ склонения, образующий квалифицированный состав, предусмотренный п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ.
По справедливому замечанию А.В. Преподобного, «само по себе насильственное (вопреки воле человека) введение наркотических средств или психотропных веществ в организм потерпевшего квалифицируется по п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ, если субъект преследовал цель возбудить таким образом у потерпевшего физическую и психическую зависимость от наркотиков или психотропных веществ («посадить на иглу»). Отсутствие названной цели при совершении подобных действий исключает настоящий состав преступления» [4, c. 982].
В случае со ст. 230 УК РФ цель виновного – понуждение потерпевшего к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. Нанесение побоев или истязание потерпевшего при реализации объективной стороны склонения к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов не требует квалификация деяний по совокупности, так как содеянное охватывается квалификацией по п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ.
При изучении литературы можно встретить такое мнение, что случаи склонения лица, уже являющегося наркозависимым, к потреблению более тяжёлых веществ или их введению в организм более опасным способом (например, склонение потреблять метамфетамин не путём вдыхания, а внутривенной инъекцией, под предлогом более быстрого и ощутимого эффекта) следует рассматривать как преступление. На наш взгляд, это неверно, поскольку цель законодателя заключается в защите здорового населения от распространения наркозависимости. В обозначенных случаях распространение наркомании как таковое не происходит: количество наркозависимых до и после такого «склонения» одинаково.
Особо квалифицированный вид рассматриваемого преступления (ч. 3 ст. 230 УК РФ) характеризуется совершением его в отношении несовершеннолетнего (п. «а») либо причинением по неосторожности смерти или иных тяжких последствий.
Квалификация склонения к потреблению наркотических средств и психотропных веществ как преступления в отношении несовершеннолетнего возможна при наличии совокупности двух обстоятельств: виновный знал о том, что потерпевший не достиг возраста 18 лет; сам виновный достиг совершеннолетия.
Например, приговором от 07.07.2015 С. 1998 г.р. осужден по ч. 1 ст. 158, п. «в» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 230, ч. 2 ст. 228, на основании ч. 3 ст. 69, с применением ст. 88 УК РФ, к 3 годам 6 месяцам лишения свободы.
Суд апелляционной инстанции переквалифицировал действия осужденного с п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ на ч. 1 ст. 230 УК РФ, поскольку такой квалифицирующий признак как склонение к потреблению наркотических средств несовершеннолетнего может быть вменен только совершеннолетнему лицу, каким С. не является.
По ч. 1 ст. 230 УК РФ С. назначено наказание в виде лишения свободы на 1 год, срок наказания, назначенного по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ, снижен [5].
Мы не согласны с теми авторами[6, c. 141], кто считает, что квалификация деяния по п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ не зависит от того, осознавал ли виновный несовершеннолетие потерпевшего, поскольку это будет ничем иным как объективным вменением, запрещённым действующим уголовным законом в ч. 2 ст. 5 УК РФ. Вопрос о возрасте виновного является дискуссионным: часть учёных считает, что субъектом преступления может быть только лицо, достигшее 18-летнего возраста [7, c. 235], а часть – что субъектом может быть и 16-летний [8, c. 280]. В отсутствие специального уточнения этого вопроса законодателем представляется, что при квалификации данного деяния следует исходить из того, что субъект преступления общий, а в соответствии со ст. 20 УК РФ, это лицо, достигшее 16-летнего возраста. Такова буква закона, хотя она делает возможной ситуацию, когда в склонении к потреблению наркотических средств или психотропных веществ несовершеннолетнего в возрасте семнадцати лет виновен несовершеннолетний в возрасте шестнадцати лет, что выглядит как минимум странно. Если же законодатель имел целью оградить от посягательств менее защищённую группу населения – несовершеннолетних, то ему следует уточнить формулировку статьи. Например, так, как это сделано в диспозиции ч. 1 ст. 134 УК РФ: Половое сношение с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста и половой зрелости, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста.
Деяние, предусмотренное п. «б» ч. 3 ст. 230 УК РФ, представляет собой состав преступления с двумя формами вины: предусмотрена ответственность за тяжкие последствия, наступившие по неосторожности. Одно из таких последствий названо в диспозиции статья – это наступление смерти потерпевшего. Список незакрытый, поскольку заканчивается словами «иные тяжкие последствия».
Смерть может явиться результатом примененного насилия с целью принуждения к потреблению наркотических средств или психотропных веществ либо может стать следствием их потребления. В этом случае имеют место две формы вины: умысел по отношению к деянию и неосторожность по отношению к наступившему последствию [9, c. 599].
Смерть может наступить непосредственно в результате передозировки наркотиками, если это не входило в преступный замысел виновного, не охватывалось и не могло охватываться его умыслом (иначе это надлежит квалифицировать как убийство), или в результате несчастного случая, произошедшего вследствие потребления. При этом виновный при должной осмотрительности мог предусмотреть такой вариант развития событий. Например, находящийся под воздействием психотропных веществ человек не рассчитал свои силы или увидел галлюцинацию, находясь на открытом балконе, и выпал с высокого этажа. Согласно п. 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», причинение смерти по неосторожности охватывается квалификацией по ст. 230 УК РФ и не требует квалификации по совокупности. В случае умышленного причинения смерти необходима квалификация по совокупности со ст. 105 УК РФ. К иным тяжким последствиям можно отнести самоубийство, согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами». Такие последствия как прерывание беременности потерпевшей или заболевание наркоманией являются случаями причинения тяжкого вреда и охватываются квалификацией по п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ.
Под иными тяжкими последствиями следует понимать самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего, развитие у него наркотической зависимости, тяжелого заболевания, связанного с потреблением наркотических средств или психотропных веществ, заражение ВИЧ-инфекцией и т.д. (абзац 2 п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14).
В литературе высказан ряд предложений по совершенствованию уголовно-правовой нормы, содержащейся в ст. 230 УК РФ.
Практически все авторы считают необходимым заменить термин «склонение» на термин «вовлечение», мотивируя это рядом обстоятельств. В ст. 201 Модельного уголовного кодекса для государств – участников СНГ говорится о вовлечении в потребление наркотических средств. Уголовные кодексы ряда стран также ответственность за данное деяние связывают с вовлечением в потребление, а не со склонением к потреблению наркотических средств и психотропных веществ (например, ст. 230 УК Республики Таджикистан, ст. 274 УК Республики Узбекистан и др.) [10, c. 5].
На наш взгляд, действительно целесообразно произвести указанную замену терминов. Во-первых, тем самым будет обеспечиваться единство терминологии при криминализации сходных общественно опасных деяний (в ст. 150 и ст. 151 УК РФ использован термин «вовлечение»). Во-вторых, вовлечение, как уже отмечалось, более широкое понятие, чем склонение.
Кроме того, В.М. Хомутов предлагает указать в законе способы вовлечения: предложения, советы, убеждения, уговоры, восхваления свойств наркотических средств и психотропных веществ и иные подобные способы. А обман и угрозы закрепить в качестве квалифицирующих признаков [11, c. 80]. По нашему мнению, вряд ли это целесообразно делать в силу ряда причин. Во-первых, дать исчерпывающий перечень всех способов практически невозможно; во-вторых, некоторые способы указаны в ст. 150 УК РФ, поэтому в ст. 151 УК РФ они уже не повторяются. Нет смысла этого делать и в ст. 230 УК РФ. Исходя из правил законодательной техники, одноименные понятия нельзя трактовать по-разному.
В.В. Палий считает необходимым содержание п. «г» ч. 2 ст. 230 УК РФ ограничить насилием, опасным для жизни и здоровья [12, c. 153]. Думается, это может привести к разрыву в регулировании ответственности за насилие, применяемое при вовлечении.
В то же время, на наш взгляд, целесообразно конкретизировать характеристику субъекта склонения несовершеннолетнего лица, как это сделано в других статьях УК РФ, когда речь идет о несовершеннолетнем потерпевшем (например, в п. «в» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ). В законе, как представляется, должно найти отражение не просто несовершеннолетие потерпевшего, а принятая дифференциация ответственности в зависимости от двух критериев – малолетнего и несовершеннолетнего возраста. Это будет соответствовать и реалиям, складывающимся в сфере вовлечения лиц в наркоманию.
