Взаимодействие общества и власти в нижегородской губернии в первой половине XIX века

Специфика взаимодействия общества и власти определяется многими факторами: политическим режимом и типом политической культуры, устоявшимися традициями разрешения политических конфликтов, уровнем развития гражданского общества. Несмотря на то, что условиях крепостнической России первой половины XIX в., самодержавного строя и сословной социальной структуры, говорить о наличии эффективного общественно-государственного партнерства не приходится, в определенных чрезвычайных обстоятельствах власть нуждалась в поддержке общества. Ярким примером запроса власти на активность общества являются губернские народные ополчения во время Отечественной войны 1812 г., сыгравшие существенную роль в изгнании Наполеона из страны и заграничном походе русской армии. Характер и массовость этого добровольческого движения позволяет определить характер общественных отношений эпохи.

6 июля 1812 г. император Александр I обратился с призывом ко всем сословиям содействовать борьбе с врагом: «Ныне взываем ко всем нашим верноподданным, ко всем сословиям и состояниям духовным и мирским, приглашая их вместе с нами единодушным и общим восстанием содействовать противу всех вражеских замыслов и покушений…» [2, с. 87]. В ответ на этот призыв, нижегородский губернатор А.С. Крюков обратился 23 июля 1812 г. к дворянам, крестьянам казенного ведомства, купцам и мещанам с требованием созвать 25 июля 1812 г. в Макарьеве совещание. Было решено создать округа народного ополчения, центр III Приволжского округа находился в Нижнем Новгороде. Уездные предводители дворянства, уездные судьи, земские исправники избрали начальником нижегородского губернского ополчения князя Георгия Александровича Грузинского. Всего необходимо было собрать 12275 пеших и 653 конных воинов для формирования 6 полков. По истории губернского ополчения в Центральном архиве Нижегородской области сохранился обширный набор источников [9, с. 345-348].

Снабжение ополченцев было возложено на местных дворян и помещиков. Был организован сбор пожертвований на ополчение. Рапортом от 23 августа 1812 г. Нижегородская городская дума уведомила губернатора А.С. Крюкова о сверх пожертвованных в г. Макарьеве нижегородскими купцами А. Костороминым 5000 рублей, П. Каменевым 500 рублей, Н. Халезовым 500 рублей и мещанином Д. Глуховым 100 рублей средствах. Всего собрано: нижегородские купцы – 30840 рублей, мещане – 2205 рублей, цеховые ремесленники – 234 рубля. Всего было пожертвовано 33269 рублей [3, с. 24]. Всего было собрано пожертвований: Нижегородская городская дума – 37880 рублей, Арзамасская дума – 33606 рублей 85 копеек, Балахнинская дума – 4285 рублей, Горбатовская дума – 1191 рубль 62 копейки, Васильская дума – 1035 рублей, Макарьевская дума – 835 рублей, Семеновская дума – 571 рубль, Ардатовская дума – 326 рублей, Сергачская городская ратуша – 96 рублей 50 копеек, Лукояновский городничий – 263 рубля 50 копеек. Всего было собрано – 80226 рублей 47 копеек [3, с. 24]. Купец А.И. Костромин дополнительно пожертвовал 15000 рублей. Все пожертвования направлялись в специально созданный комитет.

Командующий III военным округом генерал-лейтенант граф Петр Александрович Толстой сформировал состав Комитета пожертвований. В него вошли нижегородский уездный предводитель дворянства гвардии прапорщик П.А. Ленивцев, казначей дворянства, секретарь Салманов (глава канцелярии комитета), провиантские чиновники коллежский асессор Баранов (Нижний Новгород), титулярный советник Скальков, надворный советник Балаватский, коллежский асессор Мосолов (Арзамас), капитан-лейтенант флота Е. Сущев и подпоручик Пирожков (Макарьев) [4, с. 25]. Комитет пожертвований с 25 августа 1812 г. возглавил гвардейский прапорщик П.А. Ленивцев. Вице-губернатор предложил включить в состав Комитета купца А.И. Костромина. Дворяне также пожертвовали 16643 рублей 50 копеек на закупку вооружения для ополчения. Было куплено 530 ружей, 710 ружейных стволов, 800 замков, 504 пистолета, 400 сабель, 119 патронташей, 248 сум [5, с. 26]. Казенные и частные здания магазинов в Нижнем Новгороде и Арзамасе были приспособлены для склада и хранения провизии для военного ополчения.

Пункты сбора в ополчение стали действовать с сентября 1812 г. В ополчение вступали прежде всего дворяне, которые пополнили офицерский корпус. В офицерский корпус принимали военных в тех же чинах, в которых они находились в отставке. А гражданские чины приравнивали к военным. Кроме дворян в ополчение могли вступать горожане по согласованию с городским мещанским собранием. В ратники зачисляли крестьян и мещан от 17 до 45 лет, которые имели навыки обращения с огнестрельным оружием и езды верхом. Городские жители писали прошения о вступлении в ополченцы. К прошениям прилагались сопроводительные документы присутственных мест, аттестаты о службе, характеристики, перечислялись достижения и награды. В число добровольцев вошли и учащиеся эвакуированного в Нижний Новгород Московского университета, Московской духовной академии и Московского отделения Императорской медико-хирургической академии. Также в ополчение принимали и священнослужителей: причетников, детей священнослужителей, семинаристов, служителей духовных заведений. Расходы на обмундирование и продовольствие ополченцев из духовной среды брала на себя епархия.

В сентябре 1812 г. стали формироваться воинские подразделения нижегородского ополчения. Всего было создано 5 пеших и 1 конный полки. Военное командование нижегородским ополчением осуществлял генерал-майор Н.С. Муромцев, который имел боевой опыт. Нижегородское ополчение принимало участие в заграничном походе, в составе армии Л.Л. Беннигсена воевало в Польше, освобождало Дрезден, дошло до Парижа и было расформировано в конце 1815 г. Многие участники ополчения получили награды.

Таким образом, Нижегородское ополчение состояло в основном из помещичьих крестьян. Дворяне (в основном средне-, мелко- и беспоместные) сформировали офицерский корпус. Число представителей других сословий было гораздо меньшим. Добровольцев от священнослужителей насчитывалось 81 человек, от свободных крестьян и мещан – 21 человек. Наибольшее количество заявлений о желании вступить в ряды ополченцев поступило от дворян (171) [8, с. 71]. Д.А. Николаев считает, что основными побудительными мотивами дворянства, помимо очевидных патриотических настроений, были льготы, которые получали ополченцы за службу [8, с. 69]. Воевавшим сохранялась выслуга лет, пансион, чины, награды; гарантировалось лечение, трудоустройство и обеспечение; выплачивалось жалованье и премии. К тому же, в данной исторической ситуации дворяне понимали неизбежность своего призыва на службу. К этому можно добавить, что дворяне были социальной опорой императорской власти, которой они были обязаны своим привилегированным положением и собственностью. Таким образом, от разгрома Наполеона зависела вся дальнейшая судьба данного сословия. Особенностями нижегородского ополчения можно назвать массовость дворянского представительства, заметность представительства священнослужителей и очень незначительное представительство крестьян и мещан. Участие купцов выражалось в финансовой помощи ополчению.

После окончания Отечественной войны 1812 г. и заграничного похода русской армии вернувшееся высшее дворянство было разочаровано политикой правительства. Одной из причин этого недовольства была вопиющая социальная несправедливость, так как народ-победитель оставался в крепостной зависимости. Выражением этого настроения явилось движение декабристов, тайные общества которого были созданы и в Нижнем Новгороде. В Нижнем Новгороде были сформированы отделения Союза Спасения и местная управа союза Благоденствия. Это стало известно во время допроса в следственной комиссии Тайного комитета члена Северного общества князя С.П. Трубецкого. Трубецкой был связан родственными узами с нижегородским родовитым дворянством. В членах Союза Спасения состоял нижегородский помещик Василий Иванович Белавин, который принял в его состав 4 или 5 человек. Также именно Белавин организовал в Нижнем Новгороде управу, но ее состав князь Трубецкой не назвал (5 или 6 членов). Трубецкой неоднократно встречался с Белавиным в Санкт-Петербурге после 1818 г., однако о деятельности нижегородского отделения тайного общества сведений в материалах допроса нет. В планах лидеров декабристского движения Нижнему Новгороду отводилось место столицы с пребыванием там российского правительства.

В «Алфавите членам бывших злоумышленных тайных обществ и лицам, прикосновенным к делу, произведенному Высочайше утвержденною 17 декабря 1825 г. Следственной комиссией» указано, что нижегородский помещик В.И. Белавин являлся членом Союза Благоденствия, но в политических обществах, созданных в 1821 г., участия не принимал [1, с. 233]. К Белавину не были приняты репрессивные меры, однако за ним со стороны губернских властей был установлен тайный надзор или «скрытое разведывание». В число декабристов – нижегородцев входили также братья А.А. и Н.А. Крюковы, князь Ф.П. Шаховской, М.П. Бестужев-Рюмин, И.А. Анненков, Н.В. Шереметев, А.Н. Муравьев, И.С. Фадеев, Н. Поветкин [6]. По мнению Лушина А.Н., намерение заговорщиков перенести столицу в Нижний Новгород подразумевает существование в городе тайной организации. А члены нижегородского общества должны были тщательно подготовить благоприятную почву для успешной реализации политических планов [7, с. 115]. В настоящее время не установлены имена нижегородцев-заговорщиков, а также нет документально подтвержденных сведений о политической деятельности нижегородской управы Союза Благоденствия.

В 1817 г. в Нижнем Новгороде существовало еще одно тайное общество – масонская ложа «Вновь вожженное светило у трех колонн», в котором состояли некоторые нижегородцы. В данных организациях происходила скрытая активная подготовка молодых людей как оппозиционеров правительству. В нижегородской масонской организации состоял полковник в отставке Б.И. Белавин (брат руководителя нижегородской управы Союза Благоденствия В.И. Белавина). Таким образом, Нижний Новгород также принимал участие в движении декабристов, хотя более подробных сведений о работе тайного нижегородского политического общества и его связях с тайными организациями в Санкт-Петербурге нет. Таким образом, в первой половине XIX в. на примере Нижегородской губернии можно увидеть как активное сотрудничество общества (в первую очередь дворянства) и власти, так и их оппозицию друг другу.