Переписка И.З. Черемных с однополчанами как источник информации о боевом пути 116-й Харьковской краснознаменной ордена Кутузова стрелковой дивизии

Иннокентий Захарович Черемных – это знаковая фигура в истории города Братска. Уроженец деревни Паберега Братского района Иркутской области, он прожил насыщенную, удивительную и, одновременно с этим, сложную жизнь.

Его судьба сложилась так, что он, сам того не желая, стал писателем и заметной литературной величиной в истории не только нашего города, но и страны в целом. Одной из ключевых тем в его творчестве, встречающейся на страницах всех его произведений, стали события, происходившие в период Великой Отечественной войны, участником которой он являлся. Отдельные произведения И.З. Черемных были полностью посвящены данной тематике («Разведчики», «Однополчане»), где-то она встречалась в виде отдельных глав («Лихолетье»), а в некоторых фигурировала между строк («После войны», «Солдаты войны»). Материалы, ставшие основой для его произведений – это, в первую очередь, личные воспоминания самого И.З. Черемных, однако, они были не единственным источником, которым активно пользовался автор. Иннокентий Захарович проделал колоссальную работу по сбору и систематизации сведений о 116-й стрелковой дивизии (СД), в рядах которой он прошел всю Великую Отечественную войну. Для проверки и конкретизации своих личных воспоминаний И.З. Черемных активно использовал архивные материалы ЦА МО СССР, но основным источником при описании событий, связанных с боевыми действиями, являлись воспоминания его фронтовых товарищей, с которыми он на протяжении десятилетий вел активную личную переписку.

Личная переписка Иннокентия Захаровича начала поступать в фонды МБУК «БГОМ истории освоения Ангары» с 1975 года, в момент, когда сдатчик был еще жив. Основной приток материалов пришелся на 1970-1980-е годы, инициатором сдачи был сам И.З. Черемных, который хотел сохранить накопленные им бесценные сведения. В книгах поступлений зафиксировано, что некоторые письма поступили в 1995 году, а последние были сданы в 2004 году женой И.З. Черемных – П.С. Яниной, уже после его смерти.

На данный момент общее количество писем, находящихся в личном фонде Иннокентия Захаровича и имеющих прямое отношение к его переписке с однополчанами, составляет 140 единиц хранения, датированных периодом с 1947 по 1990-е года. Сюда не включена переписка с различными издательствами, редколлегиями, отдельными литературными критиками и цензорами, а также многочисленные отзывы об изданных произведениях автора. Следуя классификации эпистолярных источников, предложенной Е.И. Прохоровым, в ходе первичного анализа можно установить, что хранящуюся в фондах музея переписку стоит отнести к частным письмам, представляющие собой акты личного общения. У нас нет точной уверенности, что переданная И.З. Черемных переписка, представлена в полном объеме и не является его личной выборкой. Тем не менее материалов эпистолярного характера о боевом пути 116-й СД, которые могут стать историческим источником, в научном обороте не так уж и много, имеющиеся письма должны быть подвергнуты всестороннему анализу с целью выявления информации, касающейся периода Великой Отечественной войны.

Детальное изучение писем показало, что переписка затрагивает весьма обширный круг тем, касающихся различных аспектов деятельности И.З. Черемных. На страницах писем идет активное обсуждение работы ветеранской организации 116-й СД, состоявшихся и предстоящих встреч бывших однополчан, обсуждение текущих личных дел (переписка с Е. Романовой, Д.П. Самсоновичем, В.Д. Федосеенко, Л.И. Хромовой). Много писем, в которых родственники бойцов 116-й СД, пропавших без вести или убитых в годы войны, просят у И.З. Черемных помощи с поиском любой информации о своих близких.

Сведения же о боевом пути 116-й СД встречаются лишь фрагментарно и касаются уточнения данных об однополчанах, с которыми тот или иной участник переписки поддерживал связь, а также банального описания места службы, должности и периода нахождения того или иного ветерана в рядах Красной Армии (письмо от Ф.Ф. Романовского). Ответы подобного рода, адресованные И.З. Черемных, обычно не перетекали в полноценную переписку, ограничиваясь 1-2 письмами. Тем не менее многие в этих письмах пытаются помочь И.З. Черемных любой информацией, которая бы способствовала продвижению работы над его произведениями. Так В.Г. Непряхина пишет, что «Вы проезжали Тайшет, но остановки не делали. А очень было бы желательно встретиться со старшим нашей группы Квасовым Алексеем Ильичом. Если будет возможность прошу не оставить его без внимания» [9]

Письма П.Д. Репина, Ф.И. Баранова, Е.И. Натальченко, В.И. Парменова, А.П. Устьянцева, А.Г. Шевчука, К.Ф. Чистова, А.П. Алексеева, Л.П. Арутюняна, Г.А. Голубь, С.Я. Гульпы дают много ценных материалов именно о Великой Отечественной войне и боях с участием 116 СД. Содержание этих писем неоднородно, и далеко не всегда они полностью посвящены интересующей нас теме, много личной, сугубо приватной информации (обсуждение здоровья и самочувствия, текущего положения дел в стране и семье), однако их всех объединяет наличие детального и полноценного описания отдельных эпизодов войны. Стоит уточнить, что представленные в этой группе писем воспоминания, отдельные факты, описание боевых эпизодов и общевойсковых операций у однополчан И.З. Черемных, по своей целостности и степени подробности, могли серьезно отличаться друг от друга, даже если эти люди принимали участие в одних и тех же событиях. Дело в том, что среди ветеранов 116 СД, с которыми переписывался Иннокентий Захарович, были артиллеристы, стрелки, разведчики, военные врачи и медсестры в звании от простых рядовых, до майоров и полковников, что накладывало серьезный отпечаток на их видение картины боя и войны в целом.

Так о работе МСБ 116 СД имеются сведения в письмах Е.И. Натальченко и В.И. Парменова. Евдокия Ивановна Натальченко в годы войны исполняла обязанности фельдшера 193-го отдельного медико-санитарного батальона 116-й СД. В своей переписке с И.З. Черемных она сетует на то, что в своих книгах «Разведчики» и «Однополчане» он «..совсем не описал трудную работу врачей и сестер нашего медсанбата, особенно работу ведущего хирурга Парменова Василия Ивановича, пришедшего в МСБ под Сталинградом» [8]. Здесь же она описывает бои в Сталинграде и Молдавии. Вспоминая Сталинград, она пишет, насколько же тяжело было в МСБ, когда «по 10 суток приходилось стоять у операционного стола, ноги отекли, спали по 2 часа в сутки под непрерывным гулом самолетов» [8]. В Молдавии бои шли недалеко от реки Прут, в районе села Скуляны, где был мост «и в основном по нему шло подкрепление на правый берег Прута, где стояли наши войска и самолеты непрерывно бомбили его» [8]. Далее она пишет, что «санитарная служба в дивизии была четко налажена благодаря исключительной работоспособности, бесстрашию и педантичности в работе нашего дивизионного врача Всеволода Александровича Останина» [8].

Много важных сведений о работе медиков содержится в письмах Василия Ивановича Парменова, который в годы Великой Отечественной войны был командиром операционно-перевязочного взвода 193-го отдельного медико-санитарного батальона 116-й СД. Пробыв в этой должности 2,5 года, он сумел собрать и сохранить большой объем записей и материалов. В первую очередь это разного рода медицинские записи, касающиеся его непосредственной специализации – ранения в голову, грудь, повреждение крупных кровеносных артерий. Однако в переписке он делится и своими личными воспоминаниями о памятных и важных, с его точки зрения, событиях и боевых эпизодах, характеризующих мужество и смелость бойцов Красной Армии. В частности, он описывает события августа 1944 года, когда врачи и медсестры МСБ вместе с 700 ранеными оказались отрезанными от основных сил дивизии и были атакованы прорывавшимися к своим немцами в количестве около 1,5 тыс. человек. В своем письме В.И. Парменов пишет, что ему пришлось пойти по палатам с ранеными, где он говорил следующее: «Дорогие товарищи! Все, кто может выйти, выползти – немедленно занимайте круговую оборону» [10]. Многие из тяжелораненых, узнав о том, что к госпиталю идут немцы «Заплакали, закричали и стали просить пристрелить их… Самоуверенным, твердым голосом пытаюсь успокоить. Говорю, что нас здесь больше тысячи человек, у нас до черта всякого оружия» [10]. Бой, по воспоминаниям В.И. Парменова шел около двух часов, и немцы были вынуждены отступить. В ходе боя было убито 8 человек, еще 13 получили ранения. Спасло тогда МСБ, по мнению того же Василий Ивановича, то, что у немцев не было тяжелого вооружения (пушек и пулеметов), а только одни винтовки и автоматы. Подробно описывая этот бой, специально для И.З. Черемных В.И. Парменов, в качестве приложения, начертил и приложил к письму точную схему того сражения, составленную им по памяти.

Рассказывает он в своих письмах и о том, через какой ужас ему пришлось пройти в 1945 году, когда к врачам начали поступать те, кто содержался в концлагерях. С.Я. Гульпа в годы войны была врачом-ординатором 193 МСБ 116 СД. Она дает некоторые уточнения и дополнения о труде медиков на войне. Человек весьма скромный, Софья Яковлевна пишет: «А когда шли бои, очередная боевая операция, раненые шли большим потоком и тут уж шла горячая работа день, ночь, и еще день и ночь, и так по 3-5 дней, не отходя от операционного стола в марлевых масках со скальпелем и пинцетом в руках… Стоны, крики, взывание о помощи вокруг» [7].

Среди артиллеристов особое внимание заслуживает письмо Петра Дмитриевича Репина – полковника, командира 406 артиллерийского полка 116 СД, который выслал И.З. Черемных свои воспоминания на 34 листах, где постарался изложить основные вехи боевого пути этого соединения. Он описывает боевой путь 116 СД, 406 артиллерийского полка и, кратко дает общую характеристику наиболее крупных операций: их ход, итоги, приводит список бойцов, наиболее отличившихся по итогам отдельных сражений, указывает факты их послевоенной биографии.

Сведения, излагаемые П.Д. Репиным в своем письме о 116 СД с 1941 года по февраль 1944 года, почерпнуты им из материалов архивов и воспоминаний ветеранов, с которыми он имел прямые контакты. Дело в том, что П.Д. Репин вступил в командование 406 артиллерийским полком 116 СД в конце февраля 1944 года, поэтому своих, личных, сведений об этом периоде боевой биографии части изложить не мог. Наибольший интерес, в контексте данной статьи, вызывает его письмо с 12 страницы. Петр Дмитриевич подробно рассказывает о боях в Румынии: «В начале операции я из автомашины пересел на лошадь, это был безотказный транспорт, но и на лошади пришлось туго… Преодолевая бездорожье, артиллеристы тащили на себе орудия. Тащили по грязи. Впрягались как добрые кони. Наваливались грудью, всем телом. Вязли в грязи колеса. Туго давалась дорога, но воины не сдавались. Шли и шли вперед, гнали врага, освобождали города и села, добивали немецко-фашистские войска» [1].

Ценные сведения имеются в письме Левона Петросовича Арутюняна – старшего лейтенанта, командира роты ПТР 656 сп. 116 СД. Л.В. Арутюнян оказался на фронте в 1944 году, как раз в начале Корсунь-Шевченковской операции, поэтому большая часть его личных воспоминаний, как и у П.Д. Репина, связана именно с ней и боями на территории Румынии. В частности, он пишет «В конце апреля и в мае 1944 года немцы пытались овладеть нашими позициями и 30 мая пошли в решительное наступление с целью отбросить нас за реку Прут с румынской земли. Они применяли массированное наступление авиации и артиллерии. Наши бойцы сражались храбро и стойко удерживали свои позиции. От нас за 2 дня было убито и ранено около 18 человек, в том числе и я 31 мая был тяжело ранен и отправлен в госпиталь» [4].

Он приводит целый ряд забавных и смешных историй из жизни его роты, которые не относятся напрямую к боевым действиям 116 СД, но ярко рисуют жизнь обычного рядового солдата, показывают не только типичную для войны картину смерти и разрушения, но и редкие минуты затишья, где люди, несмотря ни на что, все же оставались людьми. Также он передал И.З. Черемных списочный состав его роты ПТР на январь 1945 года [4].

В книге И.З. Черемных «Разведчики» подробно описывается, как в 1944 году он вместе с двумя однополчанами после бегства из госпиталя догонял свою 116 СД. Подробно в своих письмах их путь описал один из его попутчиков – Г.А. Голубь, с которым Иннокентий Захарович продолжит служить в 406 ап. Георгий Арсентьевич на фронте с 1943 года, был наводчиком, а потом стал командиром орудия 406 ап. 116 СД. Он пишет: «Я тебя хорошо помню, потому что нас с тобой почти одновременно ранило под Кировоградом, и мы с тобой вместе были в команде выздоравливающих, вместе ночевали в украинских избушках, вместе кормили в ту войну вшей, вместе убежали из санбата в нашу батарею» [6].

Много собрал И.З. Черемных воспоминаний о действиях разведчиков, в том числе и из родной для него 178 разведывательной роты 116 СД. С 1970-х годов длилась его переписка с Анатолием Павловичем Устьянцевым, который находился на фронте с мая 1942 года, был ранен в октябре 1942 года в боях за Сталинград, а после выписки из госпиталя в 1943 году попал в 116 СД. Здесь он исполнял обязанности командира отделения 178-й Отдельной разведывательной роты., т.е. был в прямом и постоянном контакте с Иннокентием Захаровичем, в том числе и во время выполнения боевых приказов.

Наряду с перепиской личного характера, присутствуют описания конкретных боевых эпизодов, участником которых являлся Анатолий Павлович. В своих воспоминаниях он описывает бои под Сталинградом, где отмечает, что «самое страшное для меня было, когда мы ворвались к немцам и началась штыковая атака и я первого здоровенного немца заколол штыком. Это было очень страшно, но ярость была столь велика, что жалости никакой не было» [11]. Анатолий Павлович упоминает об участии 116 СД в освобождении Белгорода, Харькова, Люботина, Полтавы, Кременчуга и выход к Днепру, где он был тяжело ранен и после излечения и выписки из госпиталя не смог вернуться в свою часть, а попал уже в 375 СД. В письме подробно описывается форсирование Днепра и последующие события, в частности оборона плацдарма, занятого на противоположном берегу этой реки: «Когда наши полки форсировали Днепр и заняли небольшой пятачок по фронту и в глубину. Немцы забрасывали плацдарм снарядами, минами, бомбили. Потери были большие. Немцы любой ценой хотели столкнуть в реку. На плацдарме нашем рос кустарник, за ним полудугой было полое место, которое прозвали «Долиной смерти», потому что в этой долине осталось много немцев и наших» [11].

Воспоминания А.П. Устьянцева полны интересных фактов о жизни и боевой работе 178-й разведроты 116 СД, однако, по ходу написания писем он постоянно жалуется на память, говоря что, к сожалению, многого из того, что стоило бы написать он, в точности, не помнит, как и фамилий выживших и погибших своих однополчан [11].

Передал свои воспоминания Иннокентию Захаровичу и Филипп Иванович Баранов, который долгое время был начальником дивизионной разведки 116 СД. Они были в дружеских отношениях, что сказалось на общем объеме переписки и переданных Ф.И. Барановым данных и материалов, к тому же он искренне поддерживал И.З. Черемных на литературном поприще, давал советы и старался ободрить в период застоя и неудач. Он пишет подробную хронику боев 116 СД во время Курской битвы, описывает выход к Днепру. Вспоминая Сталинградскую битву, он указывает, что «неоднократно приходилось лично в любое время суток и любую погоду возглавлять разведгруппу по захвату пленных и документов. Так было в районе совхоза «15 лет Октября», в районе села Орловка и балки Сухая Мечетка» [2].

Имеются в фондах музея письма от работников тыловых и штабных частей. Так, Александр Григорьеивч Шевчук всю Великую Отечественную войну прошел в составе 656 сп. 116 СД в звании техника-лейтенанта и был ответственным за сбор и ремонт стрелкового оружия, подготовку артиллерийских орудий, своевременный подвоз боеприпасов. Отвечая на просьбу И.З. Черемных «Написать что-нибудь о войне в Смоленщине, под Сталинградом, в Германии…» он подробно описывает работу тыловых частей в годы войны, приводит список и обстоятельства гибели на фронте солдат и офицеров артмастерской [12]. Также он указывает фамилии и адреса тех ветеранов 116 СД, с которыми общается лично, помогает И.З. Черемных восстановить некоторые отдельные фрагменты боевого пути дивизии по схемам и картам, которые у него хранятся.

Неоценимую помощь И.З. Черемных оказывал Иван Вячеславович Арсеньев, который по роду своей должности (начальник 4 отделения штаба 116 СД) владел большим объемом информации о подготовке и ходе различных операций, в которых принимала участие дивизия. В своих письмах он приводит ряд интересных фактов, в том числе о том, каким образом комдив 116 СД получил тяжелое ранение, а многие офицеры, находившиеся в это время на его НП (наблюдательном пункте), были убиты. В своих воспоминаниях он пишет «А вот о снаряде упавшем на НП комдива сообщаю дорогой тебе, что это не залпы в честь дня рождения Макарова, а снаряд командира орудийного расчета 656 полка, который не доложил дополнительный заряд, в результате чего снаряд вместо участка немецкой обороны упал на НП Макарова и разнес там начальство» [3].

Неоценимую помощь оказывал И.З. Черемных Л.Л. Гаврилюк, служивший в 116 СД с 1942 по октябрь 1943 года в должности помощника начальника штаба 441 сп. Он не только делился с Иннокентием Захаровичем своими воспоминаниями, но и был тем, кто получал рукописи его книг для уточнения и последующих правок. Так в письме он пишет: «Вчера я начал корректировать ее (рукопись) в ходе чтения. Но лежа это делать плохо… Постараюсь сегодня (если успею) уточнить факты. Буду писать прямо по тексту. – так, думаю, будет удобнее разбирать» [5]. Леонид Лукьянович, по роду службы, мог видеть тот или иной боевой эпизод с разных точек зрения. Это подразумевает не только доступ к информации, не доступной обычному красноармейцу, каковым был, к примеру И.З. Черемных, но и то, что Л.Л. Гаврилюк не был штабным работником в прямом смысле этого слова. Зачастую, а это подтверждается как наградными документами, так и воспоминаниями его однополчан, он мог принимать участие непосредственно в бою, находясь там, где было тяжелее всего и необходимо было, к примеру, поднять залегших в атаку людей. Именно это сближало этих двух людей, делало их отношения столь доверительными и прямыми.

Л.Л. Гаврилюк дополнял, уточнял информацию в рукописях И.З. Черемных, исправлял грамматические и орфографические ошибки, старался повлиять на наличие в книге тех эпизодов, которые, по его личному мнению, были лишними и могли показать 116 СД в негативном ключ, в частности в одном из писем читаем: «Под Сталинградом наши дивизионные разведчики «пропили» одного пленного не армейским разведчикам, а УРовскому батальону, который был левым соседом 116 СД под Орловкой. Едва ли стоит этот эпизод публиковать – не в пользу разведчиков вообще» [5].

Большой объем информации дает Леонид Лукьянович по действиям 116 СД при подходе и последующему форсированию Днепра, приводя множество интересных моментов, связанных с этой операцией. Он уточняет, что форсирование происходило именно ночью, при этом количество потерь было весьма большим. Напряжение было таковым, что когда на НП дивизии позвонил командарм 53 армии И.М. Манагаров с тем, чтобы выяснить, как идет форсирование, то начальник дивизионной разведки 116 СД Ф.И. Баранов его не узнал и начал кричать: «Какого х… спрашиваешь, на соплях форсируем!» [5].

Исходя из анализа изученных эпистолярных источников, содержащихся в переписке И.З. Черемных с однополчанами, можно сделать вывод о том, что они действительно могут быть использованы для дополнения и уточнения отдельных эпизодов боевого пути 116 СД. Приведенные в данной статье выдержки из писем однополчан Иннокентия Захаровича уточняют и конкретизируют некоторые аспекты выполнения боевых приказов отдельными подразделениями 116 СД, их функционирование и взаимодействие во время Великой отечественной войны. Тем не менее многие факты, изложенные в письмах, находят весьма косвенное подтверждение в уже опубликованной военной литературе, а также архивных документах, что не могут полностью их опровергать, так как далеко не все нюансы боевых эпизодов находили свое отражение в журнале боевых действий.