«Инородческий вопрос» на страницах газет «Восточное обозрение», «Сибирская газета» и «Сибирь»

Одной из актуальных этнокультурных проблем сибирского общества на протяжении всей истории русского владычества был инородческий вопрос. Имперская политика, по отношению к этой части населения, формировалась на понятиях «недееспособности» данных народов в социально-политической сфере. Иные принципы во взаимоотношениях с национальными меньшинствами пропагандировала либерально настроенная часть сибирского общества. Существовало несколько сибирских периодических изданий, игравших определяющую роль в формировании общественно-политического мнения в Сибири в конце XIX – начале XX вв. К ним относятся газетные издания: «Восточное обозрение» (1882-1906 гг.), «Сибирская газета» (1881-1888 гг.), «Сибирь» (1875-1887 гг.). Острые, актуальные статьи газет, сочетавшие в себе либеральное, народническое и областнические направления, проливали свет и на инородческий вопрос в Сибири. Немаловажным фактором, являлось то, что все эти издания были частными. К тому же, необходимо понимать, что цензурные ограничения накладывали определенный отпечаток, не позволяя открыто и в полной мере обсуждать накопившееся проблемы на страницах изданий.

Предметом исследования стали газеты «Восточное обозрение», «Сибирская газета» и «Сибирь» как флагманы печатного слова периода своего существования. Такая насущная проблема, как национальный вопрос в его местном проявлении, не могла не привлечь к себе внимание сотрудников периодики. Инородческая проблема занимала одно из главенствующих мест на страницах сибирской печати конца XIX – начала XX веков. Следует отметить высокую степень информированности авторов статей об описываемой жизни народов крайнего севера. На тот момент времени журналистское дело не было особенно прибыльным, а значит занимались им люди, однозначно, идейные. Целью таких людей была пропаганда своих политических взглядов. Часто авторами являлись ссыльные, что не отменяет подобных целей.

В общем и целом, основной посыл заявленной проблематики можно определить, как сибирско-областнический.

Первоначально, стоит прояснить суть дефиниции «инородцы». Она неразрывно связана с историей автохтонного населения Сибири, официальное обозначение которого на протяжении трехсотлетней истории дореволюционной Сибири постоянно менялось. Так, в XVII в. местных жителей Сибири называли «ясачными иноземцами», из-за того, что они не виделись составной часть Русского царства. С течением времени и с течением утверждения в подданстве они перестали являться «иноземцами». В XVIII и начале XIX веков сибирское коренное население стали называть «ясашными иноверцами» – людьми иной, нехристианской веры. После, в связи с распространением христианства название упраздняется. В 1822 г. М. М. Сперанский вводит термин «инородцы». С момента утверждения «Устава об управлении инородцев» (1822 г.) это понятие стало официальным названием народностей края и приняло сословный характер. В таком значении дефиниция использовалась сибирской периодикой на протяжении XIX-XX столетий.

Сибирская печать указывала на то, что пренебрежение интересами инородцев неизбежно отражается на участи остального сибирского населения. Так в одной из передовых статей обращается внимание на то, что за более чем 300 лет, для туземной массы, которая должна была стать объектом цивилизаторской миссии не сделано ничего. Более того, замечает автор, под именем цивилизации и культуры автохтонное население притеснялось, обиралось и эксплуатировалось самым жестоким способом. Положение последнего дошло до того, что оно вымирает. Из всех благ современности аборигенам привили лишь спирт и сифилис. Залог решения инородческого вопроса в административно-политических преобразованиях, касающихся гражданского полноправия и гарантий закона [1].

В публикации «К инородческому вопросу на Алтае» рассматривается история и положение отдельно взятого алтайского киргизского племени. Традиционная кочевая жизнь племени практически была уничтожена, так как русское правительство лишило их возможности определенным образом кочевать (кабинетские земли, государственная граница). Осевшие же киргизы всячески притеснялись как чиновничеством, так и местным русским населением [2].

Характерная особенность в описаниях злоключений инородцев, которые рисует нам «Сибирская газета», заключается в образе их антагониста. По мнению редакции газеты, главный враг туземца – это «всякого рода кулак». Положение некультурных рас плачевно, вследствие эксплуатации буржуазии, священнослужителей и администрации [3].

В статье «Русская культура и инородцы» [4] подробно раскрывается один из методов закабаления коренного населения – массовое спаивание. Пристрастившихся к огненной воде аборигенов, кабатчики без зазрения совести обманывают. Выход из сложившегося положения видеться авторам в ограничении ввоза спиртного в инородческие округа. Рассматривается возможность введения акцизного контроля на спирт [5]. Решающую же роль должно сыграть просвещение, в первую очередь устройство школ. Это еще один довод, замечает редакция газеты, для открытия земств в Сибири, которые поставили бы вопрос о должном всеобщем обучении на свой контроль.

Антиимперская позиция по отношению к автохтонному населению четко прослеживалась и у авторов «Сибирской газеты». Статья «Русская культура и инородцы» пафосно заявляет, что за три сотни лет русского присутствия на просторах Сибири местное население лишь эксплуатировалось. Русские принесли лишь «пьянство, разврат и болезни». Автор задается вопросом и мгновенно сам же на него отвечает: «А внесли-ли мы в их жизнь хотя сколько-нибудь просвещения? Хоть каплю цивилизации? Нет.» Трудно не заметить пропагандистскую противоречивость взглядов, ведь немногим ранее в данном тексте описывались постройки сел и деревень [4].

Областники имели удивительную, но такую традиционную для антироссийских либералов способность наблюдать негатив во всем, что относится к российской государственности, и, в то же время, видеть позитивное, где все ужасно. К примеру, известнейший и уважаемый в определенных кругах деятель областнического движения А.В. Адринов имел крайне интересную дискуссию о быте сибирских инородцев на страницах печатного издания. Оппонент Адрианова докладывал, что в Алтае наблюдается беспробудное пьянство и как итог – экономический упадок в виде отсутствия заготовок на зиму и массового падежа скота, есть следствие пристрастия инородцев к араку (алкогольный напиток, настоянный на молоке). И быть может, делает вывод противник араку, следовало бы запретить производство данного напитка. Василий Иванович, в свойственной многим областникам манере ревнителя любой, пускай даже самой неприглядной, местной сибирской культуре, выступает в защиту наркотического напитка. Даже в этом, здравоохранительном плане, он заявляет о необходимости сохранения самобытной и уникально инородческой культуры. Описывает невероятную важность данного продукта в жизни каждого аборигена. Ведь рождение, сватовство, бракосочетание, похороны и прочие обряды просто не могут обойтись без вышеуказанного продукта. При этом, здоровье алтайцев и окружающих их русское население Адрианова мало волнуют. «Невозможно противоречить вековым устоям жизни» [6].

Миссионерская деятельность русской православной церковью так же вызывает нарекания у авторов «Сибирской газеты». Злоупотребления церковников ничем не уступают чиновному произволу. Просветительская деятельность так же поднимает вопросы, и у редакции складывается впечатление, что в ряде случаев миссионеры пренебрегают своей деятельностью в угоду корысти. В частности, фактически, крестив и русифицировав часть ясачного населения Бийского округа, приучив его к оседлой жизни, местная епархия всячески призывает не переводить инородцев в разряд крестьян. Корреспонденты «Сибирской газеты» связывают этот призыв с нежеланием ликвидировать миссию и потерять многие выгоды [7].

Некоторые авторы периодических изданий пытались вычленить ключевую проблему бедственного положения коренных жителей. Кроме негативного колониального влияния Российского государства таковая причина изыскивалась в экономической сфере. Так сотрудник газеты «Сибирь» Авсеев считал, что корнем ужасающего положения является «только одна: экономическая, которая разнообразится местными условиями» [8].

Кроме того, большой акцент ставится коррупции и произволе, происходившем в управленческом аппарате. Отсюда, с точки зрения корреспондентов газеты «Сибирь», происходил преступный произвол по отношению к сибирским народностям, переходящий все позорные грани: «общественные сборы совершенно произвольны; уголовные дела заведомо не доводятся до следователей; воры отпускаются на свободу за выкуп и так без конца» [9]. Такого же мнения был публицист Д.И. Завилишин, печатавшийся в «Восточном обозрении». Он считал, что в проблемы инородцев исходят из среды, а точнее из неумения правительства соблюдать законность на местах. Виновато, в том числе, стремление страны в ускоренном темпе поменять жизнь инородческого элемента на более современное. Новые неестественные условия приводят их к большим тягостям [10].

На страницах газеты «Восточное обозрение» издевательски и сатирически критиковались многие попытки государства привнести цивилизацию инородческому элементу. Корреспонденты периодического издания неоднократно подчеркивали, что для подобной глобальной и во многом революционной задачи необходимо обладать большими знаниями о местном бытовании, а также огромными организаторскими способностями. Зачастую, имперские чиновники не отличались вышеназванными характеристиками. Так, в частности, характерен пример из Кузнецка, где кочевых инородцев на общем сборе просто обязали выстроить дома для управ и детских училищ. Оные приказ не поняли, проигнорировали и разбежались [11].

Приведем в пример статью неопределенного автора «Инородцы Нарымского края» из «Сибирской газеты»., где встречаем следующую идею. Неизвестный автор отмечает, что законодательство об инородцах составлено с необычайной заботой о них. В юридических актах сплошь и рядом разнообразные льготы, власть обещает всевозможное содействие. В том числе, содействие в удовлетворении первейшей потребности – решении продовольственного вопроса. А на деле специализированные магазины для коренного населения, благодаря отвратительному управлению не могут достичь своей цели. Более того, они так обустроены, что, напротив, разоряют инородцев.

Автор, что интересно, не останавливается на одной критике существующих порядков и предлагает свои методы решения проблем. Методы предстают перед читателем в обоснованном виде, в виде поэтапной схемы действий: «Приведенные в настоящей заметке причины обеднения инородцев не единственные, но суть в том, что они... без большого труда могут быть устранены уменьшением числа волостей, на которые разделены инородцы и преобразованием существующей системы продовольствия их казенным способом на казенных началах». Конкретные меры, предъявленные автором, сводились к следующим позициям: «а) вместо существующих ныне двадцати четырех, образовать пять инородческих волостей: Обскую, Кетскую, Парабельскую, Васьюганскую и Тымскую, таким образом, чтобы все население каждой из этих рек составляло одну волость; б) должность наемных вахтеров при запасных магазинах упразднить; в) здания магазинов передать в собственность инородческих обществ; г) оставить магазины в непосредственном ведении заседателя, ближайшее заведывание ими. поручить избираемому общественниками инородцами, из среды своей, смотрителю или вахтеру; д) сбор с инородцев долгов за хлеб и представление в казну собранных денег возложить на волостного старшину с тем, чтобы сбор этот и его сдачу производить одновременно со сбором и сдачею ясака и долгов за порох и свинец; е) упразднить Айполовский магазин и взамен его учредить магазин на р. Парабели, в одном из центральных ея пунктов» [12]. По мнению специалиста укрупнение административных единиц, перенесения центров сбора налога и увеличение степени самоуправления должно было коренным образом изменить ситуацию в инородческой среде. Таким образом, автор представляет читателю не только систематизированный обзор проблем инородческого населения Нарымского края и творимых там русским населением злоупотреблений, но и структурированный проект преобразований, которые поспособствуют улучшению социально-экономического положения инородцев Сибири.

Однако о том, как подходить к цивилизаторскому процессу публицисты рассуждали все больше в абстрактном смысле. Прогрессивные методы и способы улучшения жизни инородческих подданных обозначаются общими фразами. Либерально-областническая пресса изводилась в пространных, пафосных и правильных рассуждениях. Так, в тексте под названием «Казак. Русские и инородцы или Киргизская байга» автор приходит к выводам, что остановить вымирание инородцев возможно используя «умения, способности и особый такт». Необходимо отбросить «сухой бюрократизм» [13]. Но, как и что конкретно делать, а так же чем заменить ненавистную бюрократию ответов он не дает. Как правило, именно такая концепция к освещению проблемного вопроса был основополагающим.

Таким образом, подход сибирской периодики в решении инородческого вопроса выражается в интеграционных стремлениях, включения коренного населения Сибири российскую социально-культурную среду. Инородцы обязаны были получить больше свобод, контроль необходимо было снижать. При этом провозглашается тезис о полноправном включении инородцев, априори, в состав российского общества даже без ассимиляции и с сохранением традиционных культурных традиций. В целом, повсеместная, обоснованная критика, с отсутствием правдоподобных, и практически реализуемых вариантов исправления ситуации.