Национальная политика относится к одному из самых сложных внутриполитических аспектов любого многонационального государства. Россия же с самого начала своего существования, как государство, было многонациональным. Но именно в отсутствии четкой и правильной национальной политики порой скрываются самые радикальные изменения в жизни не только общества, но и в существовании самих государств. В настоящее время вопросы самоидентификации, национальной принадлежности и культуры выходят совершенно на новый уровень из-за глобализационных процессов, дуализм которых заключается в их одновременной и интеграционной сущности и дезинтеграционной. Кроме этого, сегодня существенное влияние на РФ оказывает крайне сложное международное положение. Во-первых, санкционное давление Западных стран во главе с США, которое приводит к экономическим проблемам внутри страны, то есть среди населения, в результате чего находятся силы, которые используют конструкты национализма и ксенофобии ввиду их специфики для решения своих политических проблем. А, во-вторых, сегодня существует еще одна проблема, связанная с тем, что потерпевшие неудачу с созданием нового Халифата боевики, в рядах которых имеются граждане стран СНГ и России в том числе, будут возвращаться на историческую Родину. И задачами таких «возвращенцев» будет создание бандподполья, проведение террористических актов, а также вербовка новых сторонников, при этом один из самых значительных мобилизационных ресурсов скрывается именно в этническом вопросе. Поэтому изучение государственного опыта проведения национальной политики Российской Федерацией, как в исторической ретроспективе, так и в настоящем, а также выявление ключевых проблем, связанных с проведением национальной политики в государстве, имеет первостепенное значение на современном этапе.
Изучение формирования национальной политики царской России на современном этапе является не только величиной сугубо умозрительной, но и имеет на то все практические основания. Так как, несмотря на то, что Российская Империя в начале XX-го века была разрушена, что было вызвано множеством разного рода причин (экономических, социальных, политических (здесь необходимо отметить и просчеты в национальной политике [4]) и др.), но как единое многонациональное могущественное государство оно просуществовало столетия. Одна из основных парадигм национальной политики России того времени – сохранение единой и неделимой Российской империи. При этом арсенал средств для достижения этой цели и подавления различного рода сепаратистских движений, был чрезвычайно гибким, он выражался в использовании полицейских, военных, идеологических, религиозных и др. методах. Правительство России практически всегда, проводя национальную политику, учитывало множество факторов региона, где она применялась. Часто политические акции корректировались [4].
Когда в 1613 году на престол взошел первый представитель династии Романовых, то Россия уже являлась многонациональным государством в полном смысле этого слова. То есть, другие национальности теперь представляли не редкие вкрапления иностранцев, а целые этносы, со своей культурой, религией, проживающие на определенной территории и др. Связанно это с тем, что в 1552 г. в состав Русского государства вошло Казанское ханство. Впрочем, еще до победы над Казанью, во время строительства опорного пункта в Среднем Поволжье – крепости Свияжска, историки отмечают, что представители элит разных народностей (мордовские, чувашские, татарские, черемисские) обратились к русским воеводам с предложением о готовности перехода под руку наместника из Московии, а взамен просили их не трогать [1].
При этом, ценя их помощь во время осады Казани и разгрома войска хана, власти дали этим народностям временное освобождение от податей, запретили распространять на эти земли крепостное право, а также даровали земли. В результате чего лояльность региона к русскому престолу была настолько велика, что те времена сохранились, как лучшее время в местном народном эпосе [1].
Сам же регион впоследствии превратился в испытательный центр для государства Российского, по исследованию правильной стратегии в проведении национальной политики, то есть они «играли роль своеобразной «творческой лаборатории» или даже «опытного полигона», где вырабатывались принципы внешнеполитической, а затем – по мере превращения региона во «внутреннюю окраину» – и внутриполитической стратегии Российского государства» [2, с. 29].
Необходимо отметить, что данный положительный опыт приведения в лоно государства нового региона способствовал развитию дальнейшей национальной политики Российской Империи. Она, как и всякая империя, расширялась. И в течение XVII–XIX веков население России значительно увеличилось за счет народов Европы (украинцев, поляков, финнов и др.), Восточной Сибири, Дальнего Востока, Кавказа, Средней Азии и т. д. К началу XX века в России насчитывалось свыше 100 народов, из них нерусские народы составляли 57% [3] (здесь речь идет именно о количестве национальностей). При этом в каждом отдельном случае имело место своя отдельная политика в отношении, как присоединенных территорий, так и в отношении этносов его населяющих. Например, по отношению к народам Сибири, согласно, «Уставу об инородцах» от 1822 года, проводилась политика практически невмешательства в их внутреннюю жизнь, так как одной из главных задач для государства на том этапе – обеспечение поступления пушнины. Впрочем, в большинстве своем, невмешательство во внутреннее устройства и других присоединенных территорией, признание политических элит и приравнивание их к дворянскому сословию, – являлось распространенной практикой. Например, при присоединении Польши и Финляндии, те не только сохранили свое самоуправление и государственное устройство, но и даже армию. А в 1815 году той же Польше была дарована Конституция, при этом на ее территории, как и на территории Финляндии, крепостное право было отменено. При этом, когда на территории Польши стали возникать активные сепаратистские настроения, то царская политика стала носить репрессивный характер, между тем в Финляндии данных масштабных процессов не наблюдалось, поэтому она сохраняла свои привилегии [2, с.32-33].
Как отмечают практически все исследователи, присоединение народов и территорий к Российскому государству было весьма сложным явлением истории. Все регионы при своем пребывании в составе России проходил ряд этапов: присоединение (иногда в ходе завоевания), т. е. установление российского подданства; постепенная включение в государственную систему; и ассимиляция как результат инкопорации. Данным процессам сопутствовали некоторые объективные тенденции. Во-первых, медленная, но неуклонная унификация юридического статуса территорий, установление единого стандарта подданства и управления; во-вторых, русификация, которая отнюдь не должна трактоваться, как проявление зловещего умысла удушить этническую самобытность народов. Этот процесс вызывался прежде всего объективным обстоятельством – численным и культурным (господствующая религия, язык общения) доминированием русских в России. Обе тенденции то ослабевали, то усиливались, но в разных формах постоянно присутствовали в российской истории XVI–XIX веков. Сознательно же они были возведены в ранг государственной национальной политики только в конце XIX столетия [5].
Как видно из всего озвученного выше, единой государственной национальной политики и царской России не существовало. Более того, Российская империя не акцентировала внимание на этнических проблемах, в том понимании, в каком существует данный термин. Так как в государстве все население разделялось не по национальному признаку (о нем заговорили только в конце XIX – в начале XX века), а по конфессиальному. Административно-территориальное деление же не привязывалось к этносам и их соотношению в губернии, исключением из данного правила были Польша и Финляндия.
К единой национальной политике можно отнести лишь действия Александра III в конце XIX века, получившие в истории название «русификация». Ее основной смысл был заключен в ущемлении местных языков и церквей при активном насаждении православия и русского языка. Особо жесткие меры были применены по отношению к населению Украины, Белоруссии (существование которых как отдельных наций фактически отвергалось), Польши, Литвы, Армении и Грузии. В тоже время, например, имперская власть никогда не предпринимала особых попыток христианизации населяющих Россию мусульманских народов, но традиционно проводила ограничительные меры по отношению к российским евреям [5].
Российская империя к началу XX века представляло собой государство, в котором могли существовать культурно-языковые особенности неславянского происхождения, но не угрожающие единству и целостности страны. Царская Россия была классической многонациональной империей, в которой доминирующее положение русского народа было закреплено фактически, а отчасти и юридически. Россия практически не проводила единой государственной национальной политики, а в каждом случае и в каждом регионе старалась действовать исходя из целесообразности. То есть, национальная политика выступала инструментом, который использовался для достижения целей и задач, как во внешней политике, так и во внутренней, исходя из конъюнктуры момента.
