Свобода договора не может быть абсолютна, и имеет свои пределы (ограничения) в целях защиты слабой стороны договора, а также договорных условий. Любая свобода неисчерпаемая и должна соответствовать критериям соблюдения публичных интересов и интересов третьих лиц. Ч. Морган указывал, что «свобода – это пространство, которое создается окружающими его стенами» [10, с. 371].
И. А. Покровским было отмечено, что в отсутствии примера идеалов правового государства «проблематика данного вопроса заключается только в том, как далеко они могут идти и в каких терминах они могут быть выражены» [14, с. 249].
Современная доктрина частного права единообразна во мнении, что принцип свободы договора одновременно с закреплением требует установления в отношении себя разумных пределов, выраженных в ограничениях. Цивилисты России и зарубежных стран всегда указывают, что свобода договора имеет преимущественные ограничения, как в положительном, так и в отрицательном их проявлении, и остаются едины во мнении, что такие ограничения необходимы, хоть и в разном объеме [2, с. 166-171; 3, с. 30; 4, с. 60; 23, с. 86; 24, с. 56].
Обратимся к нормам гражданского законодательства. В абз. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ основываясь на ст. 55 Конституции РФ предусматривает возможность ограничения гражданских прав в следующих случаях: «- ограничение может быть введено только федеральным законом; - оно допустимо только в той мере и по тем основаниям, которые предусмотрены законом, а именно в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» [28, с. 98].
Не только материальные источники, но и экономические предпосылки являются причиной ограничений свободы договора. Основной предпосылкой для введения ограничений является утверждение о том, что личная свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Любой правовой принцип имеет под собой цель охранять права и законные интересы субъекта права, однако не должен являться инструментом злоупотребления права.
Дореволюционный цивилист Г.Ф. Шершеневич указывал, что «безграничная свобода договора, которая выставлялась недавно как необходимое условие гражданского быта и основной принцип законодательной политики, в последнее время подвергается стеснениям под возрастающим давлением общественного интереса» [30, с. 15]. Данный тезис поддерживает советский ученый Я.М. Магазинера, который писал в своем труде: «Осуществление своего права должно сопровождаться вниманием и к чужим интересам, хотя бы это внимание затрудняло осуществление своих собственных интересов» [11, с. 205].
Аналогичные предпосылки ограничения свободы договора высказываются и многими современными авторами [5, с. 61-63; 22, с. 124-126]. Например, Н. В. Медведева указывает на необходимость ограничения принципа свободы договора, так как «при объединении в общность люди вынуждены идти на частичную уступку своих прав во имя общей идеи. Иными словами, само объединение людей в общность уже ограничивает их свободу, государство не привносит эти базовые ограничения, а "укрепляет” их» [12, с. 302].
Т. В. Демина и Г. В. Таболина при исследовании конституционных основ предпринимательской деятельности отмечают, что» п. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, содержащий правило применения свободы, не нарушая права и свободы других лиц, вполне понятно и лаконично ограничивает принцип свободы договора» [6, с. 77].
Например, И.С. Шляхин, говоря об экономических предпосылках ограничения свободы договора выдвигает тезис «реальная экономическая жизнь – предпосылка к злоупотреблению своими правами», поэтому во избежание нанесения ущерба экономическим интересам своих контрагентов и интересам всего общества, необходимо ограничить свободу договора [31, с. 75].
Такая тенденция прослеживается и в трудах зарубежных авторов-цивилистов. К. Осакве, обобщая западноевропейскую тенденцию на ограничение свободы договора указывает, что «объективные закономерности современного договорного права требуют, чтобы публичный интерес ограничивал свободу договора определенными рамками. В условиях современного гражданского оборота свобода договора заканчивается там, где начинается защита публичного интереса» [25, с. 131-143].
Предпринимательский риск таких сложных и комплексных субъектов, как юридические лица и индивидуальные предприниматели связан не только с их собственным добросовестным поведением, но и добросовестным поведение контрагентов. Соответственно, абсолютная свобода договора может напрямую вредить предпринимательским отношениям. Закономерным выводом будет то, что ограничение свободы договора является объективной необходимостью, а не объективным «злом». Следовательно, указанная позиция ведет нас к проблеме столкновения частных и публичных интересов при применении свободы договора и установлении её ограничений.
Позиция следования законодательства по пути установления абсолютной (идеальной) модели свободы договора представляется праволиберальной и неверной, как с позиции сторонников естественного права, так и со стороны сторонников позитивного права. Поэтому идеальная модель договорной свободы не может являться предметом настоящего исследования и рассматривается сугубо с позиции соблюдения баланса интересов.
Поднимая вопрос о классификации ограничений свободы договора, следует отметить, что в доктрине цивилистики отсутствует четкая классификации позитивных и практических ограничений. Доктрина в качестве основного критерия используется направленность ограничения на защиту публичного, либо частного интереса [8, с. 15]. М. И. Брагинский делил пределы на позитивные и негативные [1, с. 161]. Р. Тельгарина делила пределы свободы договора на нормативные и ненормативные [29, с. 15].
Интересной представляется классификация в зависимости от целей установленных ограничений: 1) установленные в целях защиты должника; 2) установленные в целях защиты кредитора; 3) установленные в целях защиты слабой стороны сделки; 4) установленные в целях защиты интересов общества и государства.
По охвату субъектов, на которые распространяются ограничения, можно выделить общие, частные и казуальные.
Следующая классификация пределов договорной свободы связана с источниками их установления и делит их на законодательные, договорные и судебные.
Необходимым считается на данном этапе исследования обозначить судебные пределы свободы договора, которые связаны с толкованием норм российского гражданского законодательства: Постановлении Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (ныне не действует), Совместное постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 18 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений ГК РФ, о процентах за пользование чужими денежными средствами» [26].
В данном случае Высшие судебные инстанции определили, что судам следует руководствоваться критерием справедливости договорных условий, что является верным с точки зрения обозначенной в данной работе позиции. Это обусловлено тем, что принцип справедливости договорных условий является инструментом при определении условий договора, который позволяет сбалансировать интересы сторон, что и должно выливаться в соответствующие ограничения.
Сбалансированность вводимых или исключаемых государством ограничений зависит от развития экономики и правосознания общества. Введение подобных ограничений всегда осуществляется волей государства, которое вводит формальные и процедурные ограничения, в целях защиты и сохранности действующего политического строя и общественного сознания. Они нередко отличаются от стандартных ограничений, которые основаны на идеи абсолютной свободы и справедливости. Стандартные же ограничения всегда превращаются в формальные и процедурные.
На основании подобного мнения К.И. Забоевым была выдвинута интересная теория о внешних ограничениях и внутренних изъятиях. По его мнению «внешние ограничения определяют границы свободы договора – это нормы о пределах осуществления гражданских прав, нормы о правосубъектности, оборотоспособность объектов и др., внутренние же устанавливают требования в рамках заданных границ свободы – форму сделок, случаи недействительности сделок, ограничения свободы в зависимости от субъектов и др.» [9, с. 8-9]. В данном случае корректно говорить, что идея сочетания свободы договора и справедливости договора и проявляется в таких ограничениях.
Обобщив указанное выше, можно сделать вывод, что преобладающее в обществе мнение о свободе договора всегда зависит от особенностей его развития и необходимости устанавливать либо широки, либо узкие возможности для реализации свободы договора. Установление объема свободы государством посредством пределов любой свободы в силу невозможности абсолютной свободы в обществе государство всегда гарантирует и разрешает только свободу ограниченную. В частности, было выявлено, что современные базовые ограничения свободы договора сложились под влиянием идеи справедливости. При этом идею справедливости и идею свободы договора следует рассматривать не как противоборствующие, а взаимодействующие, когда первая влияет на содержание второй, а также позволяет воплощать ее в реальность. Таким образом, право государства ограничивать принцип свободы договора является безусловным и не требующим обсуждения, следовательно, государство вправе ограничивать свободу договора во всех проявляемых ею элементах.
Разъяснения, данные в Постановление Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 года № 16 «О свободе договора и ее пределах» указывают, что свобода договора в предпринимательской деятельности может быть ограничена в случаях, если условия договора нарушают публичные интересы; если условия договора существенно нарушают прав и законные интересы третьих лиц; если не был учтён баланс интересов сторон [15].
Согласно п. 9 Постановления от 14 марта 2014 года № 16 «О свободе договора и ее пределах» при рассмотрении споров, возникающих из договоров, включая те, исполнение которых связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, судам следует принимать во внимание следующее. В тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента. В то же время, поскольку согласно пункту 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании статьи 10 ГК РФ или о ничтожности таких условий по статье 169 ГК РФ. В соответствии с п. 8 Постановления от 14 марта 2014 года № 16 «О свободе договора и ее пределах» в случаях, когда будет доказано, что сторона злоупотребляет своим правом, вытекающим из условия договора, отличного от диспозитивной нормы или исключающего ее применение, либо злоупотребляет своим правом, основанным на императивной норме, суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает этой стороне в защите принадлежащего ей права полностью или частично либо применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).
Об этом свидетельствует многочисленная правоприменительная практика, в частности: Определение Верховного Суда РФ от 06.10.2020 № 306-ЭС20-15530 по делу № А72-6842/2019; Определение Верховного Суда РФ от 14.11.2019 № 309-ЭС19-21067 по делу № А60-50832/2018; Определение Верховного Суда РФ от 23.11.2018 № 310-ЭС18-19031 по делу № А68-12184/2017 и др. [16, 17, 18, 19, 20, 21].
На основании изложенного, можно сделать вывод, что субъекты предпринимательской деятельности, вступая в договорные правоотношения, не в праве осуществлять юридически значимые действия исключительно по своему усмотрению, а должны учитывать права и законные интересы контрагентов и третьих лиц, как по собственной инициативе (в данном случае презюмируется добросовестность участников правоотношений), так и в силу императивных предписаний закона. Многочисленные ограничение свободы договора создают проблему реализации рассматриваемого принципа, однако сохраняют баланс интересов, гарантируя тем самым взаимодействие принципа свободы договора с иными принципами гражданского законодательства при внутригосударственном регулировании.
.png&w=640&q=75)
