Изучение проблематики новой религиозности и новых религиозных движений показало, что оно традиционно велось в рамках религиоведческих или теологических подходов, что наложило определенный отпечаток на эти работы. Примером может служить проблема создания классификаций НРД, когда исследователи создавали громоздкие классификации или, наоборот, пытались современные религиозные новообразования подогнать под существующие классификации, основанные на анализе традиционных религиозных форм, что зачастую не давало ожидаемого результата. Лишь небольшая часть исследователей отмечала, что необходимо выходить за установленные исследователями религиоведческие или теологические рамки и предлагали в качестве альтернативы использовать социокультурный подход. Причина в том, что новая религиозность и НРД не являются продуктом традиционных религий или их простого переноса в другую культуру, как это было раньше. На формирование и развитие этого нового феномена оказывает влияние характер культурных потребностей и особенностей воспринимающего общества. Следовательно, для полноценного изучения НРД, для выявления его места и роли в обществе религиоведческого или теологического подхода зачастую бывает недостаточно. Поэтому при изучении НРД целесообразнее учитывать социокультурные условия их формирования.
Было отмечено, что одним из самых распространенных элементов в НРД как на Западе, так и в России являются восточные религиозные учения. Учёные, которые затрагивали этот вопрос, отмечали, что восточные учения, попадая на новую почву, подвергались определенным трансформациям. В основном все они склонялись к идее, что элементы восточных религиозных учений становились элементом западной «картины мира», теряя свои изначальные корни.
Изучение новых религиозных движений на примере неоориенталистского типа и Нью-Эйдж показало, что происходящие с восточными мотивами трансформации логичнее называть аберрацией, под которой понимается такое насыщение идей или учений иными смыслами, которое приводит к отклонению от их первоначального истолкования. Было выдвинуто предположение о доминировании трех форм аберрации: наукообразность, универсализация, гуманизация и социальная адаптация. Данные формы аберрации наполняют своими смыслами восточные мотивы НРД, создавая или пополняя своеобразный «рынок символов» социума и формируя тем самым картину мира индивида и социума.
Краткая характеристика форм аберрации раскрывает следующие детали. Так, наукообразность позволяет индивиду легитимизировать и интегрировать те или иные восточные мотивы в рамки доминирующей научно-рациональной «картины мира». Универсализация создает возможности для межрелигиозного синтеза с самыми разнообразными мировоззрениями, в которых восточные мотивы могут служить объединяющим началом. Гуманизация и социальная адаптация восточных мотивов позволяет использовать их для выполнения различных социальных функций, что способствует более успешной институализации новых религиозных движений.
Выделенные формы аберрации используются для анализа изменений в восточных мотивах, произошедших в НРД. Нельзя сказать, что они имели какую-то общую направленность. Интерпретации восточных мотивов в НРД приобретали самый разнообразный характер. Наполнение их новыми смыслами зависело от множества факторов – от уровня образования индивидов, происхождения лидеров НРД, социальной среды, в которой они распространялись, культурных представлений и т.п.
Далее в исследовании был выдвинут тезис о том, что объяснение причин и выделенных форм аберрации следует искать в тех функциях, которые они выполняют в современной западной культуре. Нами были выделены следующие социальные и культурные функции новых религиозных движений: наукообразная адаптация идей дополняет мировоззренческую функцию и обеспечивает потребность индивида в наполнении восточных религиозных учений наукообразной терминологией и включением элементов восточных учений в научную сферу; холистическая функция значительно расширяет интегративную функцию, предлагая преодоление всех существующих социальных и культурных противоречий, используя элементы восточных религиозных учений в НРД; функция аффирмации частично замещает компенсаторную функцию, смещая индивида с внутренних переживаний на внешние, в которых установка производится на успешность в социальной сфере; культуроадаптирующая функция дополняет культуротранслирующую и коммуникативную, обеспечивая не только межкультурную коммуникацию, но и адаптацию восточного культурного кода, содержащегося в НРД, под западную культуру. Обновленные функции НРД отражают те социальные запросы и ожидания, которые наиболее присущи западному обществу.
Изучение новых религиозных движений – это объективный научный процесс, который немного позволяет заглянуть в будущее, так как рано или поздно новое становится традицией, а традиция, в свою очередь, порождает новое. Можно как угодно относиться и оценивать данный феномен, но новые религиозные движения и новая религиозность являются своеобразным феноменом современного общества, выступающим конкурентом традиционной религиозности. Аберрации восточных мотивов в НРД служат тем механизмом, который позволяет занять новой религиозности определенную нишу в обществе и выступить своеобразной духовной инновацией. Данный процесс можно оценивать с самых различных позиций. Если теологи в нем видят деструктивные начала, разрушающие традиционные ценности, то с позиции научных исследователей этот процесс можно считать закономерным и объективным в развитии общества.
Дальнейшее изучение НРД и восточных мотивов может вестись по нескольким направлениям. На базе исследований социокультурных связей новой религиозности и НРД возможно создание новых, более эвристичных форм классификации современной религиозности и НРД. Как уже отмечалось, на сегодняшний день этот вопрос остаётся открытым, а в рамках религиоведческой методологии он явно не будет решен.
Аберрация может быть использована как методология для исследования процессов формирования НРД как на Западе, так и в России. В этом направлении открывается широкое поле для изучения: от теоретико-методологического осмысления аберрации как процесса формирования НРД и новой религиозности во взаимосвязи с социальной и культурной средой до анализа аберраций восточных учений в России. При этом нужно учитывать, что если в 90-е годы XX века НРД было в основном представлено западными движениями, то в настоящее время в России сформировались и действуют самобытные НРД (движение «Анастастия», «Церковь последнего завета», «Бажовское движение» и др.), в которых наблюдается смешение языческих, восточных, христианских религиозных элементов, социальные корни которых ещё не исследованы.
Отдельным вопросом стоит проблема научности восточных религиозных учений. Как было отражено в работе, восточные религиозные техники, идеи и целые учения включаются в научную сферу. Дискуссия среди ученых по правомерности подобного шага продолжается. Рассмотрение этой проблемы, например, с точки зрения социокультурного подхода, позволит выявить социальные и культурные предпосылки данных процессов.
