В современных условиях проблемы банкротства физических лиц в Российской Федерации приобретают особую значимость. Вследствие негативного действия внутренних и внешних факторов увеличиваются риски как правомерных, так и неправомерных банкротств. Данное обстоятельство обусловливает необходимость своевременной реакции на правонарушения в данной сфере, и, как следствие, важность детального анализа административно-правовых и уголовно-правовых норм о незаконных банкротствах с целью выявления недостатков правового регулирования по этому вопросу.
Положения ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», регламентирующие процесс признания банкротом физического лица, вступили в законную силу с 01.10.2015 и стали значительным новшеством, как для практикующих юристов, так и для иных граждан РФ [1]. Процедура банкротства физических лиц позиционировалась законодателем как способ финансового оздоровления, возможность освобождения от долгового бремени и восстановления кредитоспособности населения.
Анализ современной статистической информации свидетельствует о постоянном возрастании банкротств со стороны физических лиц. Так, если в 2020 году было зарегистрировано 19 574 решения судов о введении процедур реализации имущества физических лиц в связи с их банкротством, в 2021 году таких решений было вынесено 68 980, а 2022 году – 96556 [10].
Одной из ключевых и системных проблем судебно-арбитражной практики в области банкротства физических лиц в России является явно заниженный размер вознаграждения финансовых управляющих. Для потребительского банкротства необходимо участие финансового управляющего, что является обязательным в процессе банкротства граждан. Однако низкая оплата (25 000 рублей) и высокая степень ответственности приводят к проблемам в привлечении опытных финансовых управляющих.
Также важной и актуальной проблемой является отказ арбитражных судов предоставлять доступ финансовым управляющим в жилые помещения должников, уклоняющихся от передачи имущества. Так, Арбитражный суд г. Москвы при рассмотрении дела № А51-13453/2019 [2] в определении указал, что меры в виде предоставления финансовому управляющему доступа в жилое помещение по месту жительства должника, а также изъятие у должника имущества, составляющего конкурсную массу, нарушает баланс интересов участвующих в деле лиц.
С подобным выводом нельзя согласиться, поскольку в соответствии с п.1 ст. 213.25 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» все имущество должника (за исключением имущества, на которое распространяется исполнительный иммунитет) в процедуре реализации имущества составляет конкурсную массу. В условиях, когда инициатором банкротства выступает не должник, а его кредитор, сам должник не заинтересован в выполнении требований Закона о банкротстве и зачастую ведет себя недобросовестно, т. е. скрывает имущество, утаивает необходимую информацию от финансового управляющего. И в подобных случаях отказ суда предоставить финансовому управляющему возможность выполнить предусмотренные Законом о банкротстве обязанности не может не вызывать удивление.
В практической деятельности нередко можно наблюдать несоответствия между произведенной оценкой и действительной стоимостью объекта. Проблемы возникают как при занижении цены: требования кредиторов будут удовлетворены не в полном объеме, так и при завышении цены: есть вероятность не реализовать имущество, в результате чего требования кредиторов не будут удовлетворены вовсе. Так, в деле Е. В. Александровой финансовый управляющий произвел оценку земельного участка, зарегистрированного за должником, в соответствии с которой направлено положение в суд о порядке продажи данного актива. В ответ на это от кредитора поступила жалоба на действия арбитражного управляющего. Кредитор ссылался на то, что на данном объекте недвижимости имеются постройки, не зарегистрированные за должником, но в отчете об оценке эти объекты, как и в описи не фигурируют.
Таким образом, некачественный анализ принадлежащих должнику активов привел к занижению стоимости имущества и как следствие причинил вред кредиторам. Арбитражный суд согласился с доводами кредитора и привлек финансового управляющего к административной ответственности в размере 25 000 рублей [3].
Примером завышения стоимости имущества является дело А. В. Фролова. В Арбитражный суд было направлено положение о реализации земельного участка с оценкой, произведенной финансовым управляющим самостоятельно. После проведения всех мероприятий по продаже имущества финансовым управляющим направлен отчет о своей деятельности в суд. Оценив все поступившие материалы, суд пришел к выводу, что стоимость имущества явно завышена и потребовал проведения повторных торгов с ценой, соответствующей действительной рыночной стоимости [4].
Помимо этого, окончательно неразрешенной проблемой на современном этапе развития законодательства о банкротстве является включение в конкурсную массу единственного жилья должника. Гражданский процессуальный кодекс РФ содержит прямой запрет на наложение взысканий в отношении имущества, являющегося для гражданина и членов его семьи единственным пригодным для проживания объектом недвижимости. Однако Конституционный суд РФ отметил, что смысл ст. 446 ГПК РФ и исполнительного иммунитета состоит не в том, чтобы каким бы то ни было способом сохранить за гражданином право собственности на жилое помещение, а в недопущении нарушения конституционного права на жилище и сохранении у гражданина достойного уровня жилья для существования [5].
Таким образом, имеет значение площадь и пригодность помещения для постоянного проживания, а не факт владения им на праве собственности. При этом в науке высказываются различные точки зрения на этот счет. Одни ученые указывают на возможность замены большего по площади жилого помещения на меньшее с учетом минимальной площади на одного человека, установленной нормативными актами. Другие предлагают обеспечить гражданину заключение договора социального найма после реализации жилого помещения [8, с. 21-24].
В законе прямо установлены случаи, при которых исполнительский иммунитет на объект недвижимости не распространяется, это нахождение помещения под обременением в виде залога. Важно отметить, что судебная практика в этом плане не стоит на месте. Но бесспорным является тот факт, что в значительной степени стихийный процесс совершенствования должниками способов сохранения активов нельзя считать завершенным. Нередко те или иные способы могут носить комбинированный характер, когда в рамках одного судебного дела применяется сразу несколько ухищрений с целью применения исполнительного иммунитета при попытке обращения жилья в конкурсную массу [9].
Важная тенденция наметилась в части анализа судами рациональности и добросовестности поведения должников в ходе банкротства, а также непосредственно перед ним. Так, в частности, в определении по делу № А51-10914/2021 [6] суд отмечает: «Разумных объяснений отказа от трудовой деятельности должником не дано; доказательства совершения должником каких-либо действий, направленных на поиск источника дохода с целью погашения имеющейся задолженности перед всеми кредиторами, не предоставлены. Источники материального обеспечения должника, используемого также на содержание его самого, его семьи, в том числе детей и супруги (находящейся на иждивении должника при отсутствии сведений о наличии у нее самостоятельных источников дохода), оплату расходов, связанных с проживанием в квартире (внесение коммунальных платежей, платежей за найм квартиры, и т.п.), должником не раскрыты».
Из изложенного следует, что суд преимущественно будет защищать интересы только тех кредиторов, которые занимают активную позицию в процессе. Такая позиция, в рамках общей деятельности по взысканию задолженности, видится разительно отличающейся от положения кредиторов в процессе исполнительного производства, где приоритетной задачей судебного пристава является избежание преимущественного удовлетворения требований всех взыскателей, вне зависимости от их активности. Следовательно, можно утверждать, что процедура банкротства физического лица в значительной степени ущемляет права кредиторов, не являющимися профессиональными участниками финансового рынка и не имеющих специальных познаний в финансово-правовой области, поскольку последние не могут, без привлечения специалистов, должным образом защищать свои права в судебном процессе.
Сегодня в России банкротство граждан – достаточно интересное, но в то же время малопонятное обычному человеку явление. Непонимание, к сожалению, происходит из-за недостаточной информированности, незаинтересованности в изучении законодательства страны. Вполне вероятно, что эта проблема носит временный характер, и общество, приобретя достаточный опыт в других сферах жизни, будет уделять больше времени праву.
Институт банкротства физических лиц можно отнести к новшествам российского конкурсного права. Арбитражные управляющие с юридическим опытом не спешат активно участвовать в таких делах по разумным причинам, одной из которых является отсутствие устоявшейся арбитражной практики по таким делам. Учитывая существующую судебную практику, необходимо дальнейшее усиление судебного надзора за добросовестностью поведения должников при принятии судебных актов. Освобождение должников во всех случаях ущемляет права кредиторов, лишая последних возможности удовлетворить свои законные требования, а это значит, что законодателем должна быть установлена недопустимость необоснованного отказа должника от работы во время банкротства, обеспечена абсолютная прозрачность всех его финансовых операций.
Наконец, следует сделать вывод, что анализ правоприменительной практики и отдельных положений законодательства, регулирующих банкротство физических лиц, выявляет ряд проблем в функционировании учреждения. Многие из проблем, упомянутых в этой статье, по-видимому, связаны с трудностью поддержания баланса между интересами должника и интересами кредитора. Не следует забывать, что рассмотренные трудности – это только первые шаги к практической реализации. Анализ вышеуказанных проблем показал нам области, в которых необходимо совершенствовать российское законодательство в области несостоятельности (банкротства) физических лиц.
.png&w=640&q=75)
