Для сознания современного человека непривычны древние традиции и верования, а мнения заинтересованных древней мифологией людей расходятся, их споры о культуре прошлого, зашифрованные в виде знаков, ведутся долгие годы. Одним из самых интересных и многогранных образов в этой дискуссии – образ Мирового древа в народной культуре стран и континентов, которое выступает в роли народного мифологического и мифопоэтического сознания.
«Космическое» древо – это символ архетип «Мировое Древо» известен многим культурам и имеет множество ипостасей: «древо жизни»; «древо плодородия», «небесное древо, «древо возрождения», «шаманское древо» и т. д. Общей чертой является уподобление дерева Вселенной, которое играло особую организующую роль по отношению к конкретным мифологическим системам, определяя их внутреннюю структуру и основные параметры. В древности от Мирового Древа вели отсчёт времени, оно соединяло линии прошлого, настоящего и будущего, являлось центром мира. Троичность его по вертикали подчеркивается отнесением к каждой части особого класса существ в сознании древних людей. Корни его обычно представляли прошлое, подземный мир, который населяли души усопших, духи или боги-хранители. Загробный мир вселял страх, считался запретным, недоступным. Ствол и крона выступали настоящим, миром людей, символом плодородия и процветания. Вершина Древа являлась зачастую будущим, миром небесным, божественным, бескрайним пространством, обитатели которого следили за порядком в мире людей и преисподней.
В литературе Мировое Древо – это нарратив дерева в центре рая, аллегория жизни. В Ветхом Завете (книга Бытия) упоминается Дерево познания Добра и Зла. Его плоды, райские яблоки, являлись запретными, в то время как плоды совместно с ним растущего «древа жизни» есть не воспрещалось. Вкусив плоды первого, можно было познать нравственное и безнравственное, тем самым, силой познания обрести человеческое начало. Можно сказать, что «древо жизни» – это метафора происхождения человека, жизни, мира в целом.
У скандинавов в данной роли выступал Иггдрасиль – огромный ясень в центре земли, соединяющий миры. Иггдрасиль имел три корня. Один уходил в подземное царство Нифльхейм, где змей Нидхёгг питался людскими душами. Второй вёл в божественное царство Асгард, к роднику судьбы Урд, хранителями которого были норны – три старухи, определявшие судьбы людей при рождении. Имя старшей из них – Урд («судьба»), средней – Верданди («становление»), младшей – Скульд («долг»). Третий корень находился в Ётунхейме, стране великанов. Кроме этого, Иггдрасиль являлся домом для белки Рататоска, которая выступала связующим звеном между подземным и божественным царствами.
В германо-скандинавской мифологии можно увидеть культ поклонения священным деревьям, вероятно, имеющего отношение к Иггдрасилю. Упоминается дуб Тора, священная роща, а также яблоки богини весны Идунн, дарующие вечную молодость.
В тюркской мифологии образ дерева занимает одно из важнейших мест. Он часто встречается на орнаментах азербайджанских ковров. Алтайские тюрки верят, что корни Мирового Древа – это мир предков, хозяином которого является бог Эрлик и его жена Тенгри-Умай. Благодаря Эрлику происходит круговорот жизни в мире. Якутское Мировое Древо, Аал Луук Мас, соединяет Верхний, Средний и Нижний миры. Верхний мир населяют божества, Средний – люди, Нижний – абаасы (злые духи). Ветви его изображены полудугами, устремлёнными в мир божеств. У крымских татар Мировое Древо выступает как символ благополучия рода, оно широко распространено в вышивке, декоре предметов быта. Малоазийские турки считали священными можжевельник и сосну, согласно их поверьям, люди и деревья тесно связаны, так как рождены одной Богиней-Матерью. В культуре чувашей Древо Жизни носит название «киремет», является объектом почитания, его изображение можно встретить в знаменитой чувашской вышивке, к примеру, на девичьих рубахах, передниках, фартуках. Казахи именовали Древо Жизни «байтерек». Корни этого дерева находились в подземном мире, ствол олицетворял земной мир, а крона – небесный.
Рис. 1. Образ Мирового Древа в декоративном искусстве стран Востока
В мифологии Китая «древо жизни», Киен-Му, растёт в центре мира. В его корнях обитает Дракон, на вершине – Феникс, оба существа являются символами бессмертия. Плоды Древа, персики, сянь-тао, созревают, по преданиям, раз в три тысячи лет и дарят бессмертие и мудрость вкусившему их. Китайцы верили, что огромное персиковое дерево находилось на горе Душо, его ветви «изгибались на три тысячи ли» [12]. Оно также являлось входом в мир духов – гуй-мэнь. Считалось, что дерево представляло опасность для злых духов. В даосизме персиковое дерево выступало как оберег: из него вырезали талисманы, фигурки богов, которые ставили у входа, чтобы не дать злым духам проникнуть внутрь и причинить вред жителям дома. Больного лихорадкой хлестали персиковыми ветвями, согласно поверьям, такой способ «лечения» мог изгнать болезнь из его тела. Также известен образ шелковицы, на вершине которой сидел петух, своим криком будивший десять солнц в обличье трёхлапых воронов, заставлявший отступать злые силы. Распространён и образ дерева, листьями которому служили монеты, а на вершине располагалось птицеподобное существо с солнцем в клюве.
Рис. 2. Мировое Древо в работах народных мастеров славянской культуры
Древние славяне верили, что дуб, вяз, ель, каштан и другие крупные деревья являлись воплощением Мирового древа. Эти породы деревьев считали заповедными. Нельзя было рубить их, ломать ветви и наносить какие-либо другие увечья. Нарушение этих запретов приводило к несчастьям, т.к. эти деревья оберегали людские поселения, защищали от наводнений, пожаров и других стихийных бедствий.
В народной культуре и искусстве славян образ дерева получил широкое распространение, в виде пословиц и поговорок, посвящённых дереву, народная мудрость говорит о сходстве судеб дерева и человека: «Гни дерево, пока гнется; учи дитятко, пока слушается», «Дерево немо, а вежеству учит», «Дерево от плодов, а человек от дел познается», «Деревья скоро садят, да не скоро с них плоды едят», «Дерево держится корнями, а человек друзьями».
В народных промыслах России образ дерева можно найти в резьбе и росписи (рис.2). Так, в борецкой росписи можно встретить сюжет, в котором присутствует изображение Древа Жизни, а под его кроной происходит борьба льва и единорога – олицетворение борьбы правды и лжи. Древо представляет собой пышный бутон в окружении ягод, листьев, птиц. В сдержанной в цветовом отношении мезенской росписи присутствует образ ели, преимущественно, на прялках, также имеют место композиции из трёх деревьев. Деревья в мезенской росписи обычно выполнялись с помощью зигзагов, спиралей, завитков. Можно встретить в мезенской росписи и образ птицы на вершине дерева или в полёте. Птица предстаёт как душа, связующая небо и землю, ест плоды деревьев, так происходит жизнь души в мире. Древо с изображением птиц в русском народном искусстве символизирует плодородие, могущество природы, его изображали со всей красочностью. Например, в пермогорской росписи Мировое Древо растёт на горе, которая выполнена, зачастую, в виде дуги-бугорка с зубчиками. Ветви его оканчиваются трилистниками и раскидываются в стороны, заполняя композиционное пространство. Характерной особенностью рисунка является и то, что элементы Древа – розетки, ягоды, трилистники растут от общего корня. Изначально в Пермогорской росписи изображением Древа являлось проклюнувшееся зерно – «крин». Мотив дерева присущ и хохломской росписи – это раскидистая золотая ветвь с множеством изящных линий калины, малины, земляники, этот мотив показывает природную красоту, взаимосвязь её компонентов в виде бесконечных завитков. В солнечной городецкой росписи интересен образ Чудо-дерева, состоящего из ярких розанов, купавок, ромашек, которые растут, подобно Древу в пермогорской росписи, из одного корня. По обе стороны дерева изображены кони, а на вершине – птица-душа.
У народов Приамурья (Хабаровский край) образ Родового древа наделялся особой семантикой. У нанайцев жилище представляло собой пространственную ориентацию Мирового Древа, соединявшего небо и землю. Главные столбы дома, гуси тора, располагались в центре, являлись, по верованиям нанайцев, осью мира; служили опорой крыши-небосвода. Особое место занимало изображение Родового Древа на одежде нанайской невесты. В её образе Родовое Древо не случайно: она – продолжательница рода, хранительница его традиций. Это свидетельствует об особом отношении нанайцев к женщине. Помещалось Древо симметрично, по обе стороны, на спинке верхнего халата сикэ и отображало три мировых уровня (рис.3).
Рис. 3. Родовое Древо на свадебных халатах, работы современных мастериц
Мир духов, буни – это его корни, мир земной и водный – крона, населённая живыми существами. Над всем этим господствовал мир небесный, в котором пребывали птицы. У ствола дерева обычно помещали копытных: оленя, изюбря, косулю, или же ящерицу, паука, кукушку, которые являлись проводниками в подземный мир. Птицы же были душами ещё не рождённых детей, и чем их больше помещалось на Древе, тем лучше. Птичек-душ нанайцы почитали особенно. А. Ф. Старцев говорил, что душа, оми, первоначально почти не связана с человеком и может улететь даже от лёгкой простуды. Поэтому в первые десять дней новорожденного старались укрыть от внешнего воздействия: в доме не шумели, не ссорились, не принимали гостей. Плач детей нанайцы связывали с тем, что душа слышит шум ветвей Родового Древа, омиа мони, она ещё не забыла жизнь в его кроне, не привыкла к новому «телу». Каждый род нанайцев имел своё дерево с душами-птицами, произрастающее на небесах. За ними следила хранительница Омсон Мама, равно как и за передвижением душ. Если ребёнок умирал, то его душа превращалась в птицу и возвращалась на своё родовое дерево, а потом снова появлялась у той же матери. Если же смерть ребёнка повторялась, то его возрождение происходило уже в женщине другого рода. Птица также являлась тотемом некоторых нанайских родов, помощником шамана, проводником его в мир духов, а также мифологическим образом, к примеру, в сказании о гигантской птице Кори, мифе о трёх солнцах: «Летел гусь, уронил в воду камень – так Земля стала…» [10].
Можно утверждать, что образу птицы в Родовом Древе нанайцы уделяли сакральное значение. Родовое Древо они чаще всего изображали с помощью трёх цветов: синего, красного и зелёного. Синий выступал как небо, красный представлял огонь, зелёный – тайгу и её богатства. Эти три цвета символизировали гармонию жизни и были связаны с мировоззрением нанайцев. Известный исследователь нанайского языка и культуры А. С. Киле писала, что мир в сознании нанайцев состоял из трёх космических сфер, каждую из которых представляли свои животные. Верхняя часть отведена небесной сфере – доказательством этому служит стилизованное изображение солнца или цветка на вершине Древа. Ствол и ветви олицетворяют родовую древность и прочность, пышная крона - процветание и благополучие рода, а корни – мир предков, истоки жизни. Нанайские образы Родового Древа, по сравнению с другими приамурскими народами, более древние, зашифрованные. Можно сказать, что, несмотря на определённые различия, образ Мирового древа в народном искусстве имеет общее начало, является центром мироздания, сакральным для человека образом, сосредоточением сил природы, её могущества и превосходства. Мировое Древо воплощает жизненный цикл, круговорот души в пространстве миров, отражает представления о жизни и смерти, о перерождении, переселении душ; оно и его ипостаси являются в народном сознании опорой мироздания, источником человеческого рода, его благосостояния.
Мифопоэтическое значение образа Древа трудно переоценить для понимания народной культуры и искусства народов Приамурья. Уходя корнями в глубины земли, оно символизирует прошлое, мир предков, с которым неразрывно связан человек; его ствол и крона означают изобилие и плодородие людского, реального мира, он изображался богато населённым неведомыми, сказочными существами, на ветвях Древа произрастали плоды, дарующие сокровенную мудрость, силу, бессмертие и другие сверхъестественные способности, непостижимые для человека; вершина Древа выступала небесным миром, неприступным, вселяющим трепет, вершившим судьбы и управляющим жизнью. Все это в виде зашифрованных тексов-рисунков представлено в традиционной культуре малой родины – Приамурья, которую необходимо изучать современному поколению дальневосточников, достойно сохранять и продолжать традиции предшественников.
.png&w=640&q=75)
