Правовая регламентация защищенности должностного лица правоохранительного органа в связи с осуществлением данным лицом законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности детально представлена в действующем национальном законодательстве Российской Федерации и отвечает концептуальному подходу исследователей к решению данной проблемы. Несмотря на то, что на международном уровне подобная проблема не выделяется, основные права и свободы указанных лиц подлежат защите наравне с другими лицами, не обладающими статусом должного лица правоохранительного органа, что соответствует международной концепции по охране прав личности. Вопросы уголовно-правовой охраны жизни, здоровья, чести и достоинства лиц, осуществляющих порядок управления, имеют глубокие исторические корни. Тенденция закрепления этих норм в отечественном законодательстве началась с XVI–XVIII вв. При этом ответственность за данные преступления имела место в случае, когда устанавливалась связь виновного с деятельностью потерпевшего.
Уголовно-исполнительная система является важной частью существующей государственной правоохранительной системы и представляет собой совокупность органов, учреждений и должностных лиц, обеспечивающих функционирование системы [4, с. 114-121]. Ее социальное предназначение – исполнение уголовных наказаний.
Задачи УИС в действующем законодательстве, к сожалению, не закреплены, что представляется существенным упущением в определении правового статуса системы в целом и правового статуса сотрудника в частности.
Данный недостаток должен быть устранен внесением соответствующих дополнений в Закон Российской Федерации от 21.07.1993 № 5473-I «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» [5, с. 5] или при разработке нового федерального закона, определяющего статус уголовно-исполнительной системы России. Поэтому при определении задач УИС ориентирование возможно только на положения, предусмотренные в подзаконном акте, а именно в Указе Президента Российской Федерации от 13.10.2004 № 1314 «Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний» [6].
В свою очередь, права и обязанности, возложенные на сотрудников УИС, обусловлены данными задачами. Следует отметить, что специфика УИС как субъекта правоохранительной деятельности предопределяет закрепление за сотрудниками различных полномочий, в том числе по обеспечению правопорядка и законности в учреждениях, по охране прав, свобод и законных интересов осужденных. Особый правовой статус сотрудников, с одной стороны, обусловливает строгий отбор кандидатов на службу, повышенные требования как к личным, так и служебным характеристикам, наличие полномочий по применению мер принуждения. С другой стороны, государство должно обеспечивать и соответствующий уровень защиты данных лиц, в частности уголовно-правовыми мерами. Большинство сотрудников непосредственно работают с осужденными и как никакие другие представители правоохранительных органов подвержены риску применения насилия с их стороны.
На потенциальную угрозу со стороны контингента исправительных учреждений указывается в юридической литературе [7, с. 14-19].
Важным моментом является то, что в действующем УК РФ отсутствует специальная норма о посягательстве на жизнь сотрудника УИС в связи с осуществлением им своих служебных обязанностей. При этом сотрудник УИС может выступать потерпевшим по нескольким составам преступлений, что иногда вызывает сложности при квалификации деяния.
Принято считать, что в специальной норме (например, части третьей статьи 313, части третьей статьи 321 УК РФ) жизнь выступает факультативным объектом преступления, а основным – интересы правосудия, порядок управления. Подобная позиция не совсем точно характеризует сущность охраняемых отношений. Считаем, что в рассматриваемой ситуации посягательство осуществляется не на два самостоятельных объекта, а на один объект, имеющий два структурных элемента: управленческая деятельность и субъект этой деятельности. На суммарность непосредственного объекта, состоящего из разнопорядковых общественных отношений, указывается и в научной литературе [10, с. 24; 11].
При этом дискуссионным является предложение некоторых авторов о необходимости исключения специальных норм о защите жизни должностных лиц, предусмотрев только общую квалификацию подобных деяний в рамках пункта «б» части второй статьи 105 (убийство лица… в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности…).
Полагаем, данный подход излишне унифицирован и не позволяет учесть особенности социальной роли личности, усложняя дифференциацию ответственности. Более того, при подобном толковании большинство уголовно-правовых норм можно свести к защите личности. Анализ норм УК РФ позволяет установить, что посягательство на жизнь сотрудника УИС необходимо квалифицировать по пункту «б» части второй статьи 105 УК РФ, а если смерть потерпевшего не наступила по причинам, не зависящим от субъекта преступления, то по части третьей статьи 30 и пункту «б» части второй статьи 105 УК РФ.
Обратим внимание, что покушение на убийство сотрудника УИС следует отграничивать от причинения тяжкого вреда здоровью, предусмотренного статьей 111 УК РФ. При этом, как указывает судебная практика, необходимо учитывать совокупность всех обстоятельств совершенного деяния: способ, орудие преступления; причины отказа от преступных действий; предшествующее преступлению и последующее поведение участников, характер их взаимоотношений; количество, характер и локализацию телесных повреждений.
Далее следует остановиться на статье 317 УК РФ.
В данной норме закреплена ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, причем законодатель в рамках состава предусмотрел как оконченное убийство, так и покушение на него. Обязательным признаком указанного состава преступления является осуществление сотрудником деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Следует отметить, что данная функция не входит в перечень основных направлений деятельности уголовно-исполнительной системы, которые определены Указом Президента Российской Федерации от 13.10.2004 № 1314 «Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний».
Поэтому привлечение сотрудников УИС к охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности возможно только в исключительных случаях. Кроме того, пункт «б» части второй статьи 105 УК РФ конкурирует и со статьями 277, 295 УК РФ. В данном случае необходимо отграничение от специальных норм, поскольку статьи 277 и 295 выделены из общей нормы – пункта «б» части второй статьи 105 УК РФ. При этом объективная сторона указанных преступлений одинакова и представляет собой посягательство на жизнь, но отличительными признаками являются потерпевший и характер деятельности. В статье 277 УК РФ потерпевшими являются государственный или общественный деятель. Под государственным деятелем понимается лицо, замещающее государственную должность, к которому сотрудник УИС не относится.
Интересным представляется анализ статьи 295 УК РФ. В настоящее время применение указанной нормы при посягательстве на жизнь сотрудника невозможно, поскольку в диспозиции статьи указан исчерпывающий перечень потерпевших, в который сотрудники правоохранительных органов не включены. Однако необходимо дать следующие комментарии.
Основная задача УИС – исполнение в соответствии с законодательством уголовных наказаний, то есть исполнение судебных постановлений уголовно-правовой направленности (приговоров и постановлений суда об избрании меры пресечения). Отсюда можно сделать вывод, что при посягательстве на жизнь сотрудника УИС или его близких в связи с осуществлением им служебных обязанностей страдают в первую очередь интересы правосудия.
Так, статьей 295 УК РФ предусмотрена повышенная ответственность за посягательство на жизнь представителей власти на всех стадиях правосудия (производство предварительного следствия, рассмотрение дел в суде, исполнение приговора, решения суда или иного судебного постановления). К возможным потерпевшим законодатель относит: судей, дознавателей, следователей, прокуроров, специалистов, экспертов, защитников, судебных приставов, а равно их близких. Как видно из диспозиции статьи, потерпевшим в этом преступлении может выступать, кроме прочих, и судебный пристав, исполняющий приговор либо иное судебное постановление.
Но сотрудники правоохранительных органов также являются субъектами, исполняющими постановления суда, однако под юрисдикцию указанной статьи не подпадают. Получается, что участвующие в правосудии на стадии реализации судебного постановления сотрудники правоохранительных органов должны быть включены в перечень потерпевших по статье 295 УК РФ.
В связи с этим предлагаем диспозицию статьи 295 УК РФ изложить в новой редакции: «Посягательство на жизнь судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, эксперта, специалиста, защитника, сотрудника уголовно-исполнительной системы, судебного пристава, а равно их близких в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта, совершенное в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц либо из мести за такую деятельность». Таким образом, жизнь сотрудников УИС с учетом особенностей реализуемых функций и повышенного риска применения насилия в отношении их должна охраняться специальными уголовно-правовыми нормами, как и жизнь других представителей правоохранительных органов.
В ходе исторического развития и на современном этапе государство пыталось и пытается гарантировать охрану общественных отношений, обеспечивающих порядок управления посредством закрепления уголовной ответственности за посягательства на жизнь представителей власти различных ведомств, в том числе сотрудников правоохранительных органов.
В истории уголовного законодательства термин «сотрудник правоохранительных органов» появился недавно, и можно отметить, что охрана жизни сотрудника правоохранительного органа имела место и в раннем законодательстве, хотя на современном этапе с учетом всех политических преобразований в России этот термин требует переосмысления [11].
Состояние и динамика преступности в России характеризуются ростом общего количества насильственных преступлений.
Одним из проявлений насильственной преступности являются насильственные деяния в отношении сотрудников полиции, наибольшую общественную опасность среди которых представляют посягательства на их жизнь.
Ответственность за эти деяния предусмотрена ст. 317 УК РФ. Эти преступления угрожают нормальному функционированию институтов государственной власти, являются демонстрацией вседозволенности, формируют в общественном сознании представление о бессилии государства в борьбе с преступностью, значительно снижают эффективность выполнения органами полиции своих функций.
