Фотография как увековеченная память

Основная часть

Момент «перетекания реальности» – это и есть снимок, и даже самостоятельный артефакт, своего времени.

Да время фотографии – признание того, что она придаёт значимость случайным моментам. То, что запечатлено на фотографии – это один эпизод, момент в череде таких же, скорее всего равнозначных моментов (если мы говорим о бытовых фотографиях, а не о каком-то репортаже ключевых событий). Однако именно из-за фотографии этот определённый случайный момент становится важным. Для свидетелей (участников) происходящего фотография является «ключом» памяти, с её помощью восстанавливается весь эпизод, например, праздничный день, встреча, путешествие и т. д. Фотография для этих людей является чем-то куда большим, чем она есть на самом деле. Психоаналитик Серж Тиссерон пишет о памяти, объединяющей в себе разные каналы восприятия – видя фотографию из нашего прошлого, мы чувствуем запахи, вкусы, слышим звуки, которые сопровождали этот эпизод. Кроме того, мы помним, в какой точке нашей личной линии времени находятся пережитые события (хотя бы примерно, с точностью до периода жизни) [1].

Для зрителя, который не был соучастником, фотография остаётся свидетельством того, что было. Так же можно проанализировать к какой эпохе относится фотография, приметы времени, свидетельства социального положения людей и любую другую информацию, которую мы считываем, глядя на фотографию. Так, фотография помогла историкам, писателям, научным работникам и другим экспертам восстановить картину прошлого. Это свойство фотографии – отсылать человека вовремя в самом широком смысле. Рассматривая фотографию, мы неизбежно задаём себе вопрос – когда это было? Как это было?

Так или иначе, фотография актуализирует для нас какой-то момент прошлого, наделяя его определённой значимостью, большей, чем значимость всех остальных моментов той хроники жизни. Значит фотография становится «ключом» не к событиям, на ней изображённым, а ко всей последовательности эмоций, связанной с этой самой фотографией [2].

Фотографии и те моменты прошлого переплетаются: мы можем по-разному воспринимать один и тот же кадр – в зависимости от того, что меняется в нашем опыте и личной истории [2].

Фотография даёт нам новое время, синтетическое: в нём сочетается время наблюдателя, который её рассматривает – и время кадра. Можно рассмотреть самый простой пример: рассматривание старых репортажных фотографий, с событиями на которых зритель никак не связан. Почему можно говорить о синтетическом времени? Зритель, не владея информацией или плохо осведомлён о конкретном кадре. С расстояния своего времени, можно узнать, что будет дальше – хотя бы в масштабе общечеловеческой истории. Например, смотря на фотографии детей середины прошлого века, мы видим эти фото иначе, чем их современники – мы знаем эпоху, в которую этим детям предстоит расти. Точно так же мы смотрим на юношеские фотографии старших родственников, дедов и прадедов. Зная, что дед служил во флоте и стал капитаном, мы невольно ищем «капитанские» черты в портрете времён его юности, хотим обнаружить следы того, что для юноши на портрете – ещё только будущее, а для нас – уже прошлое. Этот синтез времён сопровождает восприятие любой фотографии, от которой мы отделены временной дистанцией: хотя бы на уровне сравнения с тем временем, которое вокруг нас сейчас [3].

Фотография показывает и саму себя как хроника времени – даёт нам возможность «пройтись» по «застывшему моменту», разглядеть детали, которые мы не успели разглядеть тогда, когда это был момент настоящего.

Тем самым фотография меняет качество времени, качество памяти: мы не помним мамино платье в день нашего школьного выпускного, однако, смотря на фотографии, мы узнаём детали – и это те детали, которые дописываются в воспоминание о самом выпускном тоже, а не только о том, как мы смотрели на фотографии позднее. С одной стороны, в нашей памяти что-то прибавляется, совершенствуется, мы чуть ближе к тому, чтобы «помнить день в мельчайших деталях». С другой стороны – легко заметить, что спустя много лет в памяти почему-то остаётся мамино платье (с фотографии), а не смех подруг и танец с одноклассником (воспоминания, которые не менее ценны, но которые не сохранились на фотографиях). Здесь мы опять возвращаемся к переписыванию памяти [4].

Стоит обратить внимание на важность семейного альбома – это феномен создания идеальной истории, особого пространства памяти, куда допускается не всё и не все, буквальное конструирование собственного прошлого. Особенно примечательно, что это может быть и конструирование прошлого, предназначенного для публики, для тех гостей, которым будет демонстрироваться альбом. Здесь стоит вспомнить непременный кармашек для фото на последней странице или просто последние страницы альбома, где оказывались фотографии, которые не хочется показывать, которые не вписываются в общую линию истории – но которые по какой-то причине не представляется возможным выбросить и уничтожить совсем. Этакая шкатулка памяти, тёмный угол, где хранится то, что хотелось бы, но не получается забыть – или, наоборот, хочется, но не получается интегрировать в семейную хронику [4].

На фотографии – один момент, на самом деле – это не доли секунды, а некоторая протяженность. Единственная фотография прадеда – это не момент времени, а целый образ, заключающий в себе воспоминание о целой жизни. Соответственно, если технически фотография – это чаще всего доли секунды, промежуток, ограниченный временем, то практически она может оказываться чем-то вневременным, собирающим в себе и личное прошлое – и даже личное будущее [4].

Художественный портрет показывает человека вне времени, иногда можно сказать, что портрет иконизирует того, кто на нём изображён (одновременно не теряя связи с реальностью). Но фотографическая ценность такого портрета, может возникнуть только через сто лет, именно когда он не остаётся напоминанием о человеке на полке шкафа его правнуков. Куда более уместным ощущается портрет, отражающий тот или иной период жизни, отсылающий к ряду воспоминаний. Для того, кто смотрит на собственное изображение, портрет, снятый специально, художественный – отсылает к определённому периоду жизни, к внутренним события. А репортажные фото, на которых изображён человек, отсылают его память к событиям внешним, к тому, что происходило в момент съемки, например, если на фото кадр из студенческого похода, он может отсылать память к периоду студенчества в целом [3].

Фрагменты, точнее и достовернее, они удерживают нас ближе к реальности в том виде, в каком она происходила – тогда как одна фотография не только память, но и фантазия – и мы сталкиваемся с невозможностью отделить одно от другого, например имея одну-единственную фотографию прадеда и ограниченное число сведений о нём, легко сочинить ему сложную и уникальную биографию, а после, обнаружив факт, не встраивающееся в этот придуманный – и принятый памятью за истинный – порядок, признать, что всё содержимое памяти оказалось ложным. Однако время фотоальбома, точно и последовательно размечающего прошлое, где каждый момент на своём месте – эта отражение того момента и времени [4].

Именно на границе между памятью, фантазией и достоверностью изображения и личностным оживляющим всё это присутствием здесь и сейчас можно ощутить момент, наброски, на те моменты, которая несет фотография, раскрывающая в себе событие и оказывается наиболее ценной и значимой для нашей памяти, даже переписанной и переосмысленной [4].

Заключение

Итак, фотография – это источник синтетического времени, в котором прошлое актуализируется в настоящем, обретая таким образом новые смыслы, обнаруживая и сокращая временную дистанцию. Фотография служит одновременно хранилищем памяти и механизмом её изменения, подмены, переписывания: через постоянную актуализацию и переосмысление снимка в настоящем мы приходим к переосмыслению прошлого и к подмене тех или иных воспоминаний более поздними. Фотография становится наглядным примером характерных путей рефлексии в целом, когда обращение к памяти и работа с ней с расстояния нового опыта приводит к новым порядкам воспоминаний [5].

Фотография позволяет нам обращаться к деталям прошлого, которые мы прежде могли не заметить, она представляет собой хронику времени, совокупность времени и пространства, возможность изучить пространство, зафиксированное во времени – находясь в моменте «сейчас», мы смотрим на фотографию, актуализируя сохранённое в ней прошлое – и, безусловно, обращаемся с этим в будущее. Так фотография обнаруживает себя как явление, нелинейно связывающее прошлое, настоящее и будущее, соединяющая их в некоторое динамичное целое [5].