Международная правовая помощь при применении принудительных мер медицинского характера

В правовом государстве при совершении общественно опасного деяния, государство имеет властные полномочия в применении мер для исправления лица, изоляции его от общества в рамках пресечения совершения новых преступлений.

Так, лицо совершившее преступное деяние и подлежащее уголовному наказанию предстает перед судом. В Российской Федерации это гарантируется принципом равенства перед законом и судом [1].

В рамках вышеуказанного принципа, лица, совершившие преступление, в рамках доказательства их виновности проходят процедуры досудебного следствия, где соответствующие органы обязаны собрать необходимый материал для доказательства вины. Однако иногда в период досудебного следствия выясняется о заболеваниях подозреваемого влияющих на его психическое состояние и вменяемость как в момент совершения преступного деяния, так и после его совершения.

В соответствии со статьей 434 УПК РФ лицо, направляется на медицинскую экспертизу, где квалифицированные специалисты дают заключение о наличии у лица психического заболевания, влияющего на его вменяемость в момент совершения преступления или после его совершения.

В рамках всеобщей глобализации государства должны тесно взаимодействовать между собой и согласовывать между собой порядок взаимодействия в различных сферах, особенно это касается сферы уголовно-правового регулирования.

В настоящее время существует лишь один многосторонний международный договор: Конвенция о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения от 28.03.1997 г.

Иначе государства заключают между собой договоры о передаче лиц.

Передачу лиц для проведения принудительного лечения можно выделить как новое направление в рамках международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и относится это направление именно к сфере уголовного процесса.

Можно выделить ряд оснований, доказывающих представленное утверждение. Фролова М. А. [5] говорит, что передача лиц для проведения принудительного лечения действительно проистекает их уголовного процесса, поскольку передаваемое лицо действительно совершило общественно опасное деяние, по которому в рамках российского законодательства проводилось предварительное расследование. В последствии, в отношении передаваемого лица, было вынесено судебное решение о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

Также согласно статье 10 Конвенции [2] в случае, если после состоявшейся передачи лица для проведения принудительного лечения решение суда в договаривающейся стороне, где оно было вынесено, отменено или направлено пересмотр (новое расследование) или объявлено новое судебное разбирательство, в этом случае, копия решения и материалы уголовного дела, а также все иные документы имеющие отношение к уголовному делу, направляются договаривающейся стороне, принявшей такое лицо для проведения принудительного лечения, для решения об уголовной ответственности лица находящегося на лечении по законодательству договаривающейся стороны.

Указанная процедура, несомненно, относится к правовой помощи по уголовным делам, с соответствующими компетентными органами, должностными лицами иностранных государств и международными организациями.

Уголовно-процессуальный статус лиц, в отношении которых вынесено постановление о применении принудительных мер медицинского характера, неоднозначен, поскольку не указывается какие именно процессуальные нормы должны принять договаривающиеся стороны при передаче лица из одного государства в другое.

В Российской Федерации данная форма правовой помощи относится в законодательстве, не к сфере уголовно-процессуального судопроизводства, а к сфере оказания психиатрической помощи в рамках законодательства [4] о здравоохранении.

Стоит отметить, что некоторые участники конвенции также в законодательстве выделяют компетентным орган здравоохранения (Молдова), однако в отличие от законодательства Российской Федерации, помимо органа здравоохранения компетентными органами совместно с органом здравоохранения выступают Министерство юстиции и Министерство внутренних дел. В Российской Федерации единственным компетентным органом выступает Генеральная прокуратура РФ.

Однако, целесообразно было бы выделить компетентным органом и орган Здравоохранения, поскольку в Федеральном законе «О передаче и принятии Российской Федерацией лиц, страдающих психическими расстройствами, в отношении которых имеется решение суда о применении принудительных мер медицинского характера» от 23.07.2013 № 191-ФЗ в преамбуле указывается следующее определение предмета закона о порядке передачи лица Российской Федерации от иностранного государства:

Настоящий Федеральный закон определяет порядок передачи Российской Федерацией иностранному государству – участнику Конвенции и порядок принятия Российской Федерацией от иностранного государства – участника Конвенции лица, страдающего психическим расстройством, в отношении которого имеется вступившее в законную силу решение суда о применении принудительных мер медицинского характера [3].

В обоснование того, что к одной из международных форм правовой помощи, можно отнести передачу лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения, следует отметить, что в целом структура Конвенции 1997 г. во многом аналогична структуре международных договоров о правовой помощи по уголовным, гражданским, семейным делам, договоров о выдаче обвиняемых лиц и передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания (особенно много общего с договорами о передаче осужденных лиц).

Однако о том, что такой вид передачи не следует относить к сфере уголовного процесса, свидетельствуют отсутствующие в Конвенции 1997 г. и ФЗ от 23.07.2013 № 191-ФЗ элементы, а также используемая в них терминология:

• В Конвенции 1997 г. и в ФЗ от 23.07.2013 № 191-ФЗ фигурирует термин «обращение», а в международном и национальном уголовно-процессуальном праве – термины «запрос», «просьба», «представление»;
• В Конвенции 1997 г. не определено содержание обращения (в Законе 2013 г. этот пробел восполнен, но всего двумя элементами: наименование и адрес компетентного органа и цель обращения, чего явно недостаточно для уголовно-процессуального документа), а в договорах о правовой помощи по уголовным делам содержание запроса, как правило, подробно регламентируется в отдельной статье;
• В Конвенции 1997 г. отсутствует такой элемент, как основания отказа в передаче лица;
• В Конвенции 1997 г. и в ФЗ от 23.07.2013 № 191-ФЗ не предусмотрены положения о языке обращения (указано только на заверенный перевод) [6].

Таким образом, ФЗ от 23.07.2013 № 191-ФЗ в целом содержит процессуальные нормы, достаточные для осуществления передачи лиц, страдающих психическими расстройствами, то необходимости регламентировать этот вопрос еще и в УПК РФ нет. Нужно лишь внести в ФЗ от 23.07.2013 № 191-ФЗ, некоторые уточняющие и дополняющие процесс передачи положения.