К вопросу о характеристике органов и тканей человека как объекте гражданских прав

В связи с развитием трансплантологии закономерно возникает ряд вопросов, в том числе о возможности рассмотрения органов и тканей человека в качестве объекта гражданского оборота. В данном аспекте следует согласиться с мнением Д. А. Плотникова, утверждающего, что краеугольным камнем участия тела человека, его органов и тканей в гражданском обороте является рассмотрение проблематики сугубо с уголовно-правовой и медицинской точек зрения [6, с. 32]. В соответствии с действующей редакцией статьи 128 ГК РФ [2] в качестве объекта гражданских прав тело, органы и ткани человека не относятся, закон указывает только на вещи, иное имущество, имущественные права, результаты работ, услуг, охраняемые законом результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, а также на нематериальные блага. В силу статьи 129 ГК РФ гражданский оборот включает в себя свободное отчуждение или переход от одного субъекта к другому гражданских прав способом, предусмотренным законом. Анализ представленных норм позволяет прийти к выводу о том, что возможность включения в гражданский оборот органов и тканей человека зависит от сущности правоотношений, входящих в предмет гражданского права, а именно вещных и обязательственных правоотношений.

Следует отметить, что в литературе сложилось три основных подхода к определению органов и тканей человека как объекта гражданского оборота.

Сущность первой точки зрения сводится к невозможности отнесения органов и тканей человека к объектам гражданского оборота. Аргументируя свою точку зрения, авторы, придерживающиеся указанной позиции, оперируют широким спектром доказательств, задействовав не только сугубо научные, но и морально-нравственные аспекты проблемного вопроса. Так, органы и ткани человека не обладают характеристикой материальной ценности, поскольку имеют естественное происхождение, а не являются результатом труда, кроме того, не носят характеристики потребляемости [7, с. 84].

Вместе с тем, данный подход не доказывает неотносимость органов и тканей человека к вещам, поскольку ряд объектов гражданского оборота, как и органы и ткани человека, носят естественное происхождение (домашние животные), а также такие объекты гражданского оборота, как драгоценные камни, не имея прямой материальной ценности, тем не менее, обладают критерием ценности в силу их редкости. Кроме того, ценность органов и тканей человека во многом превышает ценность любого другого объекта гражданских правоотношений, которая обуславливается не фактической стоимостью, а спецификой происхождения, выполняемых функций, а также уникальностью.

Еще одним аргументом в рамках данного подхода называется то, что человек не обладает правом собственности на самого себя, поскольку в таком случае объект совпадет с субъектом. В соответствии с данным утверждением человек не может использовать себя внешне, так как его органы и ткани входят в состав человеческого организма. Однако случаи донорства крови и органов и тканей человека являются напрямую опровержением данного аргумента, поскольку при донации человек совершает безвозмездное отчуждение принадлежащих ему органов и тканей.

Кроме того, с морально-этической точки зрения органы и ткани человека не могут быть объектом гражданского оборота, поскольку нельзя отождествлять человека с вещью, так как это напрямую связано с личными неимущественными правами (на жизнь и здоровье, личную неприкосновенность).

В соответствии со вторым подходом органы и ткани человека могут быть квалифицированы как вещи [8, с. 56]. Как отмечалось в работе выше, в настоящее время имеет место категория соматических прав человека, следовательно, человек наделяется правом распоряжения своим организмом. В группу соматических прав относится права человека на собственные органы и ткани, следовательно, он может распоряжаться своим организмом, что дает возможность предполагать вещно-правовую природу органов и тканей человека.

Еще одним аргументом в пользу данного утверждения является то, что после изъятия из человеческого организма органы утрачивают свойства индивидуальной определенности, поэтому могут расцениваться в качестве вещей. В данном аспекте необходимо отметить, что для возникновения права собственности на органы и ткани человека необходим один важный аспект – согласие на изъятие (в случае с живым донором), иначе действие будет квалифицироваться в качестве противоправного, ответственность на которое предусмотрена уголовным законодательством [5, с. 132].

Третий подход подразумевает квалификацию органов и тканей человека через призму объектов, ограниченных в гражданском обороте [1, с. 52]. Главным доводом в пользу данного подхода выступает рассмотрение органов и тканей человека в качестве особых правовых явлений, правовая сущность которых носит специфический характер, проявляющий себя в особой связи с донором, а использование таких объектов требует специальных знаний в области медицины. В связи с этим, авторами предлагается включить в перечень объектов гражданских прав еще один элемент – биологический объект, который характеризуется наиболее широким спектром прав обладателя – донора, как имущественного, так и неимущественного плана, при этом до изъятия биологический объект подпадает под действие личных неимущественных прав, после же изъятия меняют свой режим на имущественный.

По нашему мнению, введение формулировки «биологический объект» с медицинской точки зрения не совсем оправдано и отражает специфику органов и тканей человека как объектов правоотношений, это более широкая категория, которая может охватывать и иные объекты (например, эмбрионы, биологические образования в теле человека и т. п.), которые подпадают под иной правовой режим.

В контексте исследования вопроса об относимости органов и тканей человека к объектам гражданского оборота необходимо отметить один важный момент – оценка правовой природы органов и тканей человека должна проводиться в зависимости от того, является ли человек живым, поскольку в случае, когда человек мертв, действует презумпция согласия, в соответствии с которой его органы и (или) ткани могут быть трансплантированы реципиенту, тогда право собственности на такие объекты обладает более определенным характером [3, с. 87].

По нашему мнению, в правовом смысле органы и ткани человека следует признавать объектами гражданского оборота в качестве вещей, но после отделения от организма-«собственника».

Относительно характеристики органов и тканей человека в качестве объектов гражданского оборота необходимо сказать следующее:

• после изъятия из человеческого организма органы и ткани приобретают статус самостоятельных объектов материального мира, целью которых является удовлетворение социальных потребностей;
• вещно-правовым статусом обладают только те органы и ткани человека, которые изъяты из человеческого организма;
• при проведении трансплантационной операции специалист вкладывает труд, фактически создается новая вещь, поскольку, находясь в теле человека, органы и ткани не обладают самостоятельностью, они входят в «комплекс», как часть организма, а в случае изъятия, наоборот, становятся самостоятельными;
• законом напрямую запрещены сделки по купле-продаже органов и (или) тканей человека, что означает, что иные сделки вполне могут быть совершены, что подтверждает позицию о том, что органы и ткани человека являются объектами гражданских прав.

Таким образом, в литературе согласно мнению подавляющего большинства исследователей, человеческий организм как совокупность существующих в едином комплексе органов и частей не признается объектом гражданских прав, однако изъятые органы принято рассматривать в качестве объектом гражданского оборота. При этом законодательного закрепления указанное до сих пор не получило [4, с. 57]. В связи с этим предлагаем внесение изменений в положения статьи 128 ГК РФ в части указания: «К объектам гражданских прав относятся … органы и ткани человека, а также иные его биологические материалы». Кроме того, необходимо указание на то, что оборот органов, тканей, биологических материалов человека допускается лишь на основании норм специального законодательства.