Аудио- и видеозапись выступает сравнительно новым средством доказывания в гражданском судопроизводстве, появившись в ст. 55 ГПК РФ, среди прочих видов лишь в 2002 году. Появление такого средства доказывания в ряду прочих видов вполне обоснованно и последовательно, однако данное утверждение является дискуссионным. Так, ряд авторов [6-8] полагает, что выделение аудио- и видеозаписи в отдельное средство доказывания необоснованно, ввиду их включения в разновидности письменных и вещественных доказательств, что имело место быть ранее на практике до их законодательного выделения. Так, обоснованность самостоятельности аудио- и видеозаписи, как отдельного средства доказывания возможно выявить сравнительным путем с признаками письменными и вещественными доказательствами, частью которых они являлись ранее.
Понятия аудио- и видеозаписи, как средства доказывания в гражданском процессе, раскрывающего их отличительные существенные признаки, в процессуальном законодательстве, не обнаружено. В научной литературе определения аудиозаписи и видеозаписи, как средств доказывания в гражданском процессе, где наиболее полно отражены их существенные признаки, сформированы С.А. Коротким.
Так, по его мнению, под аудиозаписью (звукозаписью), как средством доказывания в гражданском процессе, понимается зафиксированная с помощью специальных технических средств на материально-технических носителях информация в виде непрерывного во времени сочетания звуков (динамической звуковой информации), отражающих имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела обстоятельства действительности, и полученная при соблюдении законодательных требований. Под видеозаписью, как средством доказывания в гражданском процессе, понимается зафиксированная с помощью специальных технических средств на материально-технических носителях непрерывная во времени наглядно-образная (визуальная) информация, отражающая имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела обстоятельства действительности, и полученная при соблюдении законодательных требований [4, с. 72].
Так, отличительным признаком аудио- и видеозаписи от письменных доказательств служит отсутствие зависимости (либо ее меньшая степень) от того, кем производилась запись, либо съемка, заинтересованно ли такое лицо в исходе дела. Так, запись может быть произведена с помощью технического видео- и звукозаписывающего средства, которые фиксируют не отдельный отрезок информации, а все, что подпадает под ее диапазон действия. Так, техническое средство, не может выразить свое «отношение» к действиям, им фиксируемым, в случае отсутствия изменения информации, им фиксированной. Технические средства, записывающие информацию в автоматическом режиме, передают ее содержание без какого-либо вмешательства человека в данный процесс, где ее изменение возможно лишь с помощью редактирования, фальсификации доказательства.
Аудиозапись и видеозапись как средство доказывания, наиболее полно отражает юридические факты в динамике, с чем законодатель связывает наступление правовых последствий [5, с. 111]. В отличие от письменных доказательств, где отражаются посредством графической записи мысли лица составляющего документ относительно действий (бездействия), в аудио- и видеозаписи отражаются сведения о самих действиях, их развитии во времени, предшествующем результату. Так, в ряде случаев, наступление правовых последствий является длящимся состоянием, где предоставление письменных доказательств будет невозможным [3, c. 48].
Одним из сложнейших психофизиологических процессов, связанных с конкретными возможностями человека, является восприятие видеозаписей и иных изображений. Человеческий мозг обрабатывает данные, полученные с помощью органов зрения, затем происходит процесс согласования этих данных с информацией, получаемой от иных органов чувств. Далее происходит процесс воссоздания представления о реально существующем трехмерном пространстве. Отличительной особенностью аудио- и видеозаписи выступает наглядная фиксация протекания действия (бездействия), обстановки происходящего, последовательности событий, предшествующих результату и позволяющих дать оценку законности происходящего.
Доказательственная информация, получаемая из аудио- и видеозаписей находится на определенном материальном носителе, который и представляется суду [9, с. 218]. Исчерпывающий перечень данных носителей не предусмотрен, что расширяет возможности лиц, участвующих в деле к представлению информации, запечатленной на том средстве, которое в определенный конкретный момент отразило ее. Как указано в ст. 77 ГПК РФ, аудио-и видеозаписи могут быть представлены на электронном или ином носителе. Однако, данный носитель должен отражать должным образом данную информацию, иметь специальные технические свойства, например CD-диски (CD-R, CD-RW), DVD-диски (DVD-R, DVD-RW), флеш-карты, жесткие диски компьютера [1, с. 135].
Для каждого средства доказывания ГПК РФ устанавливает особый процессуальный порядок его исследования, где аудио- и видеозаписи не являются исключением. Согласно ст. 185 ГПК РФ аудио- или видеозаписи воспроизводятся в зале заседания или ином специально оборудованном для этой цели помещении с указанием в протоколе судебного заседания признаков источников воспроизведения доказательств и времени заслушивания, либо просмотра [2, с. 40]. После воспроизведения записи, суд заслушивает объяснения лиц, участвующих в деле относительно ее. В необходимых случаях может быть привлечен специалист, либо эксперт, который даст оценку записи, с точки зрения ее достоверности и неизменности. Таким образом, исследованием рассматриваемого средства доказывания, выступает воспроизведение на специальном техническом носителе.
Из изложенного представляется возможным сделать вывод, что аудио- и видеозаписи как отдельное средство доказывания в гражданском судопроизводстве приобретают все большее значение ввиду стремительного развития технологий настоящего информационного общества. Отсутствие законодательно закрепленного и научно верного понятия, детализированной и четкой регламентации порядка предоставления, оценки и исследования аудио- и видеозаписей, принимая во внимание их особенности, представляется значительным пробелом в гражданско-процессуальном законодательстве, предложения к совершенствованию которого в указанном направлении, в том числе с учетом зарубежной практики, были сделаны.
