Нахождение православных священников в среде русского воинства известно с момента принятия христианства на Руси. При императоре Петре I появились штатные должности священников на военных кораблях, уходящих в дальнее плавание и в полках русской армии. Указом Павла I создано военно-духовное ведомство и должность обер-священника армии и флота для управления данным ведомством. На период конца XIX начала XX веков военно-духовное ведомство находилось на пике своей истории: были исправлены все ошибки в организации структуры военного духовенства; созданы документы, регламентирующие действия священников; введены обязательные медицинские курсы для духовенства; частично военное духовенство отвечало за воинскую дисциплину и боевой дух солдат. По описи канцелярии обер-прокурора Синода к концу XIX века в военно-духовном ведомстве насчитывалось около 5 тысяч священнослужителей в возрасте от 30 до 60 лет. Не все полевые священники того времени имели необходимое для военного духовенство образование, у некоторых в формулярных списках стояла пометка: «Российской грамоте читать и писать умеет». Несмотря на это в рапортах о награждениях полковые командиры неоднократно упоминали, что священнослужители пользуются уважением, как офицеров, так и нижних чинов. Таким образом, военное духовенство выполняло множество функций в Российской армии и было незаменимо при многих обстоятельствах.
Новая советская власть рассматривала Церковь как неотъемлемую часть Царской России и предприняла все меры по уничтожению и искоренению Православия в «Новой» России. В январе 1918 года декретом Народного комиссариата по военным делам № 39 было установлено: «уволить из армии всех священнослужителей». «Из армии было уволено 3700 священников и церковнослужителей» [4]. После столь сильных изменений последний протопресвитер военного и морского ведомства Г.И. Шавельский все еще пытался облегчить жизнь военного духовенства, пытаясь получить временную материальную помощь бывшим военным священникам, а также помощь для вдов и сирот военного духовенства. Не получив ответа от властей, протопресвитер создает программу по «Управления по делам бывшего военного и морского духовенства». Осенью 1918 года Г.И. протопресвитер Шавельский покидает революционную Россию и в 1919 году без руководителя «Управления по делам бывшего военного и морского духовенства» расформировывается. Таким образом, произошло упразднение ведомства военного и морского духовенства в советской России.
Военное духовенство России продолжило свое существование в рядах Белой армии в ходе Гражданской войны 1917-1923 годов вплоть до окончания данного движения. В войсковых подразделениях Белой армии под командованием адмирала Колчака числилось около 2 тыс. полковых священников, в Добровольческой армии в период командования Деникина было в среднем около 50 священнослужителей. Примерно такое же число военного духовенства находилось в Северо-Западной армии, которую вел на Петроград генерал Юденич.
Не все священнослужители поддерживали Белую армию, были и те, кто придерживался нейтральной стороны или активно выступали за социализм. Так, к примеру, священник Александр Введенский в 1917 году призывал «к сокрушению капиталистического строя, утверждая, что коммунизм – это историческое исполнение евангельских заповедей и воплощение идеала раннехристианских общин, и только в таком обществе Церковь христианская получит, наконец, полную свободу от государственного влияния» [7]. Несмотря на то, что духовенство не учувствовало в политической борьбе, а в некоторых случаях поддерживала новую власть, на территориях, под властью большевистских Советов, в отношении священников развертывались жестокие репрессии, так как служители церкви расценивались советской властью как большая часть монархической России.
В период с 1922 по 1941 гг. такое явление как военное духовенство перестало существовать совсем. Данный период можно рассматривать в контексте общей политики Советской власти к религии и Русской Православной Церкви в частности. Несмотря на рекомендации Ленина к секретарю ЦК Молотову В.М. «избегать всякого оскорбления религии» [5, с.30], к концу 1920 годов стала активно развиваться антирелигиозная пропаганда. В 1922 году стала печататься газета «Безбожник», затем еще одноименный журнал, журнал «Безбожник у станка». В 1925 году был организован «Совет безбожников». В 1929 этот Союз был переименован в «Союз воинствующих безбожников» где за 2 пятилетки 1929 и 1932 годов была поставлена цель «создать многомиллионную антирелигиозную организацию и радикально снизить число верующих» [2, с.25-26]. Несмотря на активную пропаганду, число верующих значительно не сократилось, и вплоть до 1939 года продолжались гонения на церковь и репрессии по отношению к верующим гражданам и духовенству.
С началом военных действий во Второй мировой войне у советской власти появилась заинтересованность в использовании Московского Патриархата для влияния на православных жителей присоединенных к СССР в 1939-1940 территорий (Западная Украина Белоруссия, Бессарабия, Прибалтика). Начавшая для России война 22 июня 1941 года коренным образом изменила отношение советского государства к Церкви. «Советской властью признавалось, что вновь присоединенных областях влияние духовенство гораздо сильнее, чем в других республиках Союза, в связи с чем предписывалось проводить более осмотрительную церковную политику» [10, с.142]. С 1941 года всякая поддержка со стороны власти к антирелигиозным организациям прекратилась.
Великая Отечественная война вызвала в стране рост религиозных настроений. В самом начале войны местоблюститель Патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) обратился к верующим с призывом, встать на защиту Родины и сделать все, чтобы остановить натиск врага. В своем послании от 22 июня 1941 года митрополит Сергий сказал: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг» [8]. В этот период число верующих значительно возросло: «Фронтовая жизнь в ежечасном ожидании смерти, страдания от ран, гибель боевых друзей побуждали в русских солдатах религиозные чувства и мысли, в войну религиозные настроения в народе углубились и усилились» [11, с. 83]. В 1941-1945 гг. большая часть населения СССР более явно, чем в репрессивные 1930-е гг., проявляла расположение к духовным ценностям православия, чему довольно сильно поспособствовала патриотическая позиция церкви, во главе с Местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Сергием.
Силами духовенства и верующих были собраны средства на «устройство танковой колонны «Дмитрий Донской» … и на строительство самолётов (эскадрилья «Александр Невский»)..., а также на содержание раненых, на детей-сирот, потерявших на войне родителей, на тёплые вещи для бойцов» [9]. В целом священнослужители во время Второй мировой занимались мирной деятельностью: вели патриотическую агитацию среди населения, подбадривали солдат, напоминая им об их долге и присяге, а при необходимости воодушевляли солдат личным примером, отпевали жертв боевых действий укрывали партизанские отряды и раненых солдат. За последнее многие были расстреляны немецкими войсками.
Советская власть понимала, что «успешное сопротивление германскому вторжению требовало реабилитации отвергаемых прежде русских религиозных ценностей» [1, с. 49]. К тому же активные действия со стороны Церкви и духовенства поспособствовали пересмотру позиции Советской власти во главе со Сталином И.В. 4 сентября 1943г. в Кремле состоялась встреча Сталина со священноначалием Церкви. На встречу были приглашены митрополиты Сергий, Алексий и Николай. Об успешности данной встрече можно судить по дальнейшим изменениям политики в отношении РПЦ: разрешено восстановление Синода (не действующего с 1935г.) и проведение архиерейского Собора в Москве, открытие Духовной семинарии для подготовки кадров будущего духовенства, организация богословских курсов, возобновление деятельности «Журнала Московской Патриархии» и других изменений в отношении Церкви. Православная церковь начала вновь расширять свою сферу легитимности, доказав свою значимость в борьбе против фашизма, а также смогла расширить и увеличить свое влияние в рядах армии.
В 1943 г. на фронте и в тылу «зазвучали имена великих предков Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова. Были учреждены ордена Александра Невского, Кутузова, Суворова (июль 1942г.), Ушакова и Нахимова (март 1944г.), разрешено ношение солдатских георгиевских крестов, полученных в Первую мировую войну. Были учреждены суворовские и нахимовские училища по типу старых кадетских училищ» [6]. Такими важными мерами возрождалась и укреплялась духовно-нравственная сила народа, отмечалась преемственность поколений, идентичность русского народа.
По мнению некоторых исследователей, несмотря на благосклонность в отношении РПЦ, «Сталин оставил за собой решение всех ключевых проблем государственной политики по отношению к Церкви и поставил ее под жесткий контроль новой структуры: Совета по делам Русской православной церкви, председателем, которого стал полковник госбезопасности Г.Г. Карпов. Одной из важнейших своих задач власть считала использование Церкви в послевоенном переустройстве Европы» [3]. Несмотря на данную позицию со стороны государства, православные граждане СССР были рады подобным изменениям, так как открытие гонения и репрессии больше не осуществлялись.
Несмотря на то, что при советской власти институт военного духовенства так не был восстановлен, стоит отметить, что в тяжелый для страны и русского народа период Второй мировой войны многие священники присоединились к рядам советской армии, вдохновляя и окормляя простых солдат в тяжелое для них время. Также стоит отметить, что благодаря выбранной патриотической позиции местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), провозглашенную в начале войны и следованию ей всех священнослужителей и духовных лиц, осенью 1943 года состоялась встреча советской власти с духовенством, что послужило созданию новых взаимоотношений между государством и церковью. В послевоенное время власть пошла на ограничение влияния РПЦ в обществе. Рубеж 40-х и 50-х гг. оказался в этом отношении «более тяжелым, чем первые послевоенные годы, и все-таки этот новый удар по Церкви несоизмерим был с тем, что она пережила в два первых десятилетия революционного разгрома. За арестами 40-х гг. не стояло умысла об искоренении Церкви, в отличие от 20–30-х гг., когда духовенство пострадало несравненно тяжелее всех остальных сословий» [11, c. 115]. С 1 января 1949 по 1 января 1953 г. было закрыто 1055 храмов. Епископы, духовенство, верующий народ боролись за сохранение храмов. В Совет по делам Русской Православной Церкви, в местные органы власти отправлялись многочисленные жалобы. Число таких жалоб увеличилось.
Постоянные ограничения и ущемления Церкви со стороны власти не позволяли Церкви в полной мере воссоздать структуру взаимодействия духовных ведомств, в том числе и военно-духовного ведомства. За период управления советской власти о восстановлении военного духовенства можно говорить лишь в годы Второй мировой войны и только лишь потому, что пропаганда советской власти о победе над врагом без морально-нравственных основ перестала иметь силу на простых солдат. Многие исторические исследования подтверждают влияние Церкви и духовенства на победу в войне. Лишь благодаря духовенству в военное время антирелигиозная политика советской власти смягчилась, и репрессии по отношению к Церкви и православным людям уменьшились.
.png&w=640&q=75)
