Каждое лингвокультурное общество обладает своим традиционно-сформированным отношением к возрасту (в частности, к рождению, детству, юности, молодости, зрелости, старости, смерти), что находит уникальное отражение в отдельных видах народного творчества: мифах, сказках, былинах, вымыслах, а также в пословицах, поговорках, фразеологических и афористических высказываниях.
Большой интерес представляют научные исследования, посвященные проблеме дефиниции паремий, фразеологических и афористических единиц.
Так, Л. Б. Кацюба, проанализировав ряд определений паремии, приходит к выводу, что паремия – это краткое образное устойчивое высказывание (часто употребляемое в переносном значении), синтаксически оформленное как простое или сложное предложение (иногда может состоять из нескольких предложений), отражающее обобщенную формально закрепленную ситуацию, возведенную в формулу, излагающую важную истину, наставления, правила и принципы поведения, нравственные законы, сформулированные на основе жизненного опыта» [5, с. 67]. Следует отметить, что одна и та же паремия может быть использована в различных ситуациях. Важно, что пословица не производится, а воспроизводится, обобщая, типизируя ситуацию, приводя ее к самой себе [1, с. 6].
В качестве рабочего определения фразеологизма в данной статье используется дефиниция В.В. Виноградова, который считал, что фразеологическими единицами являются «устойчивые словесные комплексы, противопоставленные свободным синтаксическим сочетаниям как готовые языковые образования, не создаваемые, а лишь воспроизводимые в речи» [3, с. 120].
Особое внимание следует уделить афоризмам как единственному в своем роде виду литературного творчества. За основополагающее определение афоризма в данной статье принимается следующее: «Афоризм - остроумная словесная миниатюра, высказывание, иногда парадоксальное и всегда мудрое, меткое и вскрывающее необыкновенную сторону обычного» [2, с. 52].
Как показало проведенное исследование, английские и американские афористические единицы с семой «время, воздействие времени» наиболее часто вербализуют метафорические возрастные концепты «Youth» («Молодость») и «Old age» («Старость»).
Каждый возрастной период ассоциируется с определенными физическими, психическими и социальными характеристиками людей. В представленной работе рассматриваются темпоральные (от лат. tempus – «время, временной») афористические метафоры, характеризующие архетипические концепты «Youth» («Молодость») и «Old age» («Старость») [https://lem.academic.ru/875/%D0%A2%D0%B5%D0%BC%D0%BF%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9].
В английском и американском афористическом корпусе широко представлены метафорические образы «Молодости» и «Старости».
Так, проанализированные ниже метафоры «Молодости» коррелируют с темпоральной категорией «Время». «Молодость» репрезентируется как определенный временной период, свойственный всем объектам органической и неоматериальной действительности [6, с. 99].
Например, молодым может быть «Мир» как глобальная вселенская сущность. Ср.: Ancient times were the youth of the world (Francis Bacon) – «Древние времена были молодостью (началом) мира» (Френсис Бэкон). В примере содержится сема «молодость мира в старые времена».
В афоризме Youth is the season of credulity (William Pitt the Elder) – «Молодость – время доверчивости» (Уильям Питт-старший) концепт «Youth» идентифицируется с временным отрезком - сезоном («season»), который актуализирует сему «кратковременность молодости», сопровождающийся доверчивостью. Молодость, подобно человеку, способна легко поверить, довериться [6, с. 99].
Молодость ассоциируется с весенним месяцем апрелем – таким же прекрасным, юным и цветущим. Ср.: The April of your youth adorns the garden of your face (Edward Herbert) – «Апрель твоей молодости украшает сад твоего лица» (Эдвард Герберт). Апрель – прекрасный весенний месяц, который, благодаря своей молодости, способен украшать («adorns»). Как известно, с позиции метафорического осмысления (восприятия) мира человеческая жизнь в классических образах сопоставляется с определенными временами года: Весна (рождение, пробуждение), Лето (становление), Осень (созревание), Зима (угасание). Поэтому не случайны сопоставления молодой жизни именно с весенним месяцем (апрелем), когда все пробуждается и начинает жить.
Молодость может иметь начало («prime»). Ср.: My prime of youth is a frost of cares (Chidiock Tichborne) – «Мое начало молодости – это мороз забот» (Чидиок Тичборн). В начале жизни, в ранней молодости всегда кажется, что существует много невыполнимых и сложных задач.
В нижеприведенном примере актуализируется идея о том, что время всегда быстро «бежит», забирая лучшее у человека, в том числе и молодость. Например, Time the subtle thief of youth (John Milton) – «Время – это утонченный вор молодости» (Джон Милтон). «Время» («time») репрезентируется с эстетической стороны как утонченный вор («subtle thief»), который забирает молодость и приводит к старости.
Характерной чертой темпорального типа ювенальных метафор является высокая степень их экспрессивности, мелиоративная плотность эмотивной оценочности; но в то же время отмечаются признаки легкомысленности и скоротечности молодости. «Время» является своеобразным «палачом» молодости, который в конечном итоге побеждает ее [6, с. 100].
Итак, в содержании афористического концепта «Youth» наиболее релевантными признаками являются: «начало», «кратковременность», «быстротечность», а также признаки, указывающие на физические качества, свойственные молодому возрасту: «энергичность», «привлекательность» и т.п.
Что касается геронтологической единицы «Old age» («Старость»), то, по нашим наблюдениям, в большинстве случаев данная возрастная категория выступает как сущность, также обладающая определенными временными границами.
Наука о старении – геронтология - изучает общие процессы старения организма с учетом всего индивидуального развития в целом, всех биологических сторон возрастной динамики, то есть это наука о возрастных процессах, завершающихся старостью и смертью [4, с. 4].
Обратимся к анализу афористической категории «Старость» в английских и американских метафорических выражениях.
В метафорической перспективе «Время» может решать судьбу человека на склоне его жизни, находясь у «изголовья его кровати». Приведем пример: Time stands at old age`s bed-side as comforter or hangman depending on the fact whether it was used to good or to the detriment (Ernest Hemingway) – «Время стоит у изголовья старости утешителем или палачом, в зависимости от того, на пользу или во вред употребляли его» (Эрнест Хемингуэй). В старости поступки, совершенные в молодости, могут подействовать либо во благо («to good»), либо во вред («to the detriment»). Время может быть «утешителем» («comforter») человека в старости, если он жил достойно и был добродетельным. Оно же может быть «палачом» («hangman») по отношению к человеку за совершенные им в молодости неблаговидные поступки и за «бесцельно прожитые годы», растраченные впустую. «Время» выступает высшим судьей «Старости», что в афористическом пространстве языка рефлектируется оценочными предикатами «Время – утешитель» и «Время – палач» [6, с. 181-182].
Чтобы старость не стала неприятной неожиданностью, предлагается подготовиться к ней в молодости: Preparation for old age should begin not later than one's teens. A life, which is empty of purpose until 65, will not suddenly become filled on retirement (Arthur Morgan) – «Подготовка к старости должна начинаться не позднее подросткового возраста. Бесцельная жизнь до 65 лет на пенсии не станет насыщенной» (Артур Морган).
Также старость как возрастная категория может сама выполнять какие-либо физические действия, т.е. выступать субъектом. Например, Old age is the most unexpected of things that can happen to a man (Lily Tomlin) – «Старость – это самое неожиданное, что может случиться с человеком» (Лили Томлин). Старость приходит неожиданно («…unexpected…»), когда ее никто не ждет.
Старый человек («old man») всегда хочет вернуть молодость: In twilight old man thinks about sunny morning hours (George Byron) – «В сумерках старец вспоминает о солнечных утренних часах» (Джордж Байрон). «Сумерки» («twilight») метафорически сравниваются со старческим возрастом, когда угасая человек вспоминает молодые годы, в свою очередь, сравниваемые с солнечными утренними часами («sunny morning hours»).
Таким образом, в темпоральном типе метафор концепт «Old age» репрезентируется в большей степени как категория пейоративно-коннотатированная, т.к. с приходом старости заканчивается сама жизнь, людям в старости свойственно вспоминать счастливые молодые годы, старость приходит неожиданно, ей подвержены все объекты материального и нематериального мира; к старости следует «готовиться», высшим судьей «Старости» является «Время». «Старость» отождествляется с временными категориями: старость – это «сумерки, темнота», в то время как молодость – это «часы утреннего солнца».
Резюмируя вышесказанное, хотелось бы подчеркнуть, что проведенный семантико-когнитивный анализ английских и американских афористических метафор с компонентами «Youth» («Молодость») и «Old age» («Старость») показал, что время и его границы определенным образом влияют на человека и его судьбу: неожиданно наступает старость, человек сожалеет об ушедших молодых годах, теряет привлекательность, энергичность, жизненные ресурсы; в метафорической перспективе время выступает палачом или утешителем.
