Концепция а-законности в современной правовой теории: от школы критических правовых исследований к постструктурализму

Термин «а-законность» (англ. «a-legality»), отсутствующий в классической юриспруденции, занял важное место в современной философии права благодаря работам представителей Critical Legal Studies (CLS) и постструктуралистских мыслителей. Этот концепт обозначает пограничные состояния правового поля - явления, которые, не будучи строго противозаконными, существуют вне традиционных рамок легальности, обнажая тем самым условность и противоречивость самой правовой системы [4, с. 561-675].

Возникшее в 1970-х годах движение критических правовых исследований сформировало методологический фундамент для осмысления а-законности через радикальную критику традиционных правовых парадигм. Его представители (Р. Ангер, Д. Кеннеди, М. Хорвиц) разработали три ключевых тезиса:

• право, как инструмент власти – правовые нормы отражают интересы доминирующих групп, а не абстрактную справедливость;
• идеологическая функция права – формальное равенство маскирует реальное социальное неравенство;
• конфликтная природа права – правовое поле является ареной столкновения противоречивых интересов.

Эти положения подготовили почву для постструктуралистского переосмысления природы правового порядка, где а-законность предстает не как аномалия, а как имманентная характеристика права.

Современная теория выделяет три взаимосвязанных подхода к пониманию а-законности:

• философско-правовой (Деррида, Агамбен): агамбеновское «состояние исключения» – правовой вакуум при чрезвычайном положении; дерридианская «неразрешимость» – принципиальная невозможность однозначного правоприменения;
• социально-политический, а именно «серые зоны» в законодательстве (налоговые лазейки), правовые коллизии в новых технологических сферах (криптовалюты, ИИ);
• критико-правовой, включающий конфликт между государственным правом и обычным правом, противоречия в международном праве.

Ж. Деррида в работе «Сила закона» [1] развивает критические правовые исследования через четыре ключевых аспекта: учредительное насилие – любой правовой порядок основывается на изначально а-законном акте силы; неразрешимость – судебное решение всегда содержит момент произвола; спектральность права – закон существует как условная, незавершенная конструкция; этика Другого – справедливость требует выхода за рамки формальных норм. Примерами для обоснования его подхода служат, в частности, институт помилования, чрезвычайное положение, правовые коллизии в биоэтике.

Концепция а-законности позволяет анализировать пределы правового регулирования в цифровую эпоху, критически осмысливать практики исключения (миграционные лагеря, статус беженцев), разрабатывать новые подходы к социальной справедливости.

От школы критических правовых исследований к постструктурализму концепция а-законности эволюционировала от критики социальных противоречий права к осознанию его фундаментальной онтологической неустойчивости. Сегодня она представляет собой важный инструмент анализа тех зон правового поля, где закон «молчит» или противоречит сам себе, раскрывая тем самым условность и политическую ангажированность любых правовых систем.

Современное наследие движения проявляется в том, что многие его идеи были восприняты в исследованиях социальной справедливости, в практике общественных правозащитных организаций, в академической критике глобальных правовых институтов.

Таким образом, критические правовые исследования внесли новый подход в юриспруденцию, продемонстрировав, что за фасадом правовой рациональности скрываются механизмы власти, экономического господства и социального контроля. Этот подход продолжает вдохновлять новые поколения исследователей на переосмысление природы права и поиск более справедливых правовых моделей.

Основные трактовки а-законности в философии права встречаются в работах Жака Деррида или Джорджо Агамбена. А-законность – это зона, где закон молчит или не может быть применён, но где всё же возникают правовые последствия. «Состояние исключения», по Агамбену, – это когда власть временно приостанавливает действие законов (например, чрезвычайное положение), создавая «правовой вакуум». Неопределённость в праве – ситуации, которые закон не регулирует, но которые требуют решения (например, новые технологии, биоэтика).

Социально-политический контекст проявляется в том, что действия, которые формально не запрещены, но противоречат духу закона или морали (например, злоупотребление лазейками в законодательстве). «Серая зона» корпоративного права – схемы налоговой оптимизации, не являющиеся прямым уклонением от налогов, но нарушающие принцип справедливости.

Критическая юриспруденция, в частности, исходит из того, что а-законность подчёркивает условность и противоречивость правовых норм: то, что в одной системе легально, в другой может быть а-законным (например, обычаи коренных народов vs. государственные законы).

Отличие от смежных понятий:

• противозаконность (нелегальность) – прямое нарушение закона.
• внезаконность (экстралегальность) – действия вне правового поля, но с санкции власти (например, революционные суды).
• в-законность – отсутствие чёткого регулирования, двусмысленность или намеренное создание исключений.

Примеры а-законности:

• искусственный интеллект и право – использование ИИ для принятия юридических решений, не предусмотренных законодательством.
• миграционные лагеря – статус беженцев в странах, где нет чётких процедур их признания.
• криптовалюты – отсутствие правового регулирования в ранний период их существования.

А-законность – это не просто «отсутствие закона», а пограничное состояние, где право сталкивается с неопределённостью, произволом или намеренным уходом от регулирования. Этот концепт важен для анализа пределов юридических систем и зон, где закон «отказывается работать».

Жак Деррида вводит понятие а-законности (a-legality) в контексте своей деконструкции права и философии неразрешимости (undecidability). Для него а-законность – это не просто отсутствие закона или его нарушение, а фундаментальная парадоксальность самого правового порядка, где решение о законности всегда содержит в себе момент произвола и исключения.

В работе «Сила закона» («Force de loi», 1990) Деррида утверждает, что закон всегда опирается на учредительное насилие – момент, когда он устанавливается без легитимного основания (например, революция, переворот). Это «а-законное» начало права делает саму законность внутренне противоречивой: «Правоприменение никогда не является полностью чистым; оно всегда содержит остаток насилия, которое не может быть полностью легитимировано» [1].

А-законность проявляется в ситуациях, когда нет ясного критерия для применения закона. Судебное решение требует интерпретации, которая всегда выходит за рамки формальных правил: «Судья должен «изобрести» решение в момент, когда закон молчит или противоречит сам себе» [3, с. 105-113].

Деррида использует образ «призрака» (spectre) – закон существует как условная конструкция, которая никогда не бывает полностью настоящей или завершённой. А-законность – это тень в самом сердце права, его неспособность к абсолютной справедливости.

А-законность связана с непознаваемостью Другого (например, беженца, врага, инакомыслящего). Закон пытается подчинить их своим категориям, но всегда сталкивается с чем-то, что ускользает от регулирования: «Справедливость – это отношение к тому, чего я не могу знать» [2].

Примеры а-законности у Дерриды включают помилование – акт милосердия, который нарушает логику правосудия, оставаясь при этом частью системы, чрезвычайное положение – когда закон приостанавливает сам себя. Деконструкция прав человека предполагает, что их универсальность всегда сталкивается с исключениями (например, «враги демократии»).

Отличие от других концепций проявляется в том, что у Агамбена а-законность – это «состояние исключения», где закон формально действует, но не применяется. У Дерриды – это внутренний разрыв в самом праве, его неспособность к полной легитимации.

Для Дерриды а-законность – не патология, а сущностная черта права. Она раскрывает, что закон всегда содержит скрытое насилие, справедливость требует выхода за рамки формальных норм, а решение судьи – это акт веры, а не просто применение правил.

Этот подход критикует иллюзию «чистой законности» и показывает, что право – это поле постоянной деконструкции и своего рода переизобретения.