Возросшее количество исследований, направленных на изучение дискурса, свидетельствует о формировании парадигмы междисциплинарного исследования, складывающейся в лингвистике со второй половины 20-го и начала 21-го столетия, а также о многообразии подходов к анализу этого явления, которые предполагают неоднозначную трактовку его содержания [1, с.136-137; 2, с. 29; 3, с. 5-10; 4; 5, с. 15].
В отечественной лингвистике дискурс является предметом исследований в работах М.Л. Макарова, Е.С. Кубряковой, Н.Д. Арутюновой, В.И. Карасик, В.В. Красных и др.
Как отмечается в исследовании Л Филлипса, М.В. Йоргенсена «основания классификаций и разграничение различных типов дискурса, равно как и разграничение внутри определенного типа, остаются наиболее полемическими вопросами в дискурсивной теории» [5, с.24].
В работе Д. Шиффрин, Д. Таннен, Хейти Е. Гамильтон «The Handbook of Discourse Analysis» анализируются трактовки понятия «дискурс», различающиеся в зависимости от характеристики, принимаемой за основания классификации, многообразие которых объединяется исследователями в три доминирующих вида определений: в соответствии с первым дискурс трактуется как «конструкт выше уровня предложения; с позиции второго - он представляет собой использование языка в конкретных ситуациях общения; с точки зрения третьего подхода дискурс является образованием, включающим как лингвистические явления , так и нелингвистические аспекты языка» [6, p. 23].
В исследовании П. Серио «Квадратура смысла» вычленяются следующие подходы к определению дискурса:
- «полное совпадение с понятием «речь»;
- конструкт, объем которого превышает высказывание;
- речь с включенным в нее субъектом говорения (со ссылкой на теорию Бенвениста);
- образование, дифференцирующее высказывания по идеологической и социальной позициям адресанта» [4, с. 26-27].
В исследовании М. Фука выявляются закономерности, обуславливающие взаимосвязи между высказываниями в структуре текстового единства.
При всем многообразии подходов одним из основных направлений в исследовании является подход, в соответствии с которым дискурс трактуется как текст, речевое высказывание во взаимосвязи с экстралингвистическим контекстом, в частности, с ситуацией общения в определенной сфере социального взаимодействия.
С такой точки зрения основой дифференциации становится типологизация дискурса в соответствии с конкретной социальной областью речевого взаимодействия, позволяющей вычленять юридический, медицинский, политический и т.д.
Политический дискурс, являющийся предметом многочисленных исследований, в том числе и в лингвистике, трактуется в широком смысле «как совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также законов общественной политики, освященных традицией и проверенных опытом» [7, c.6].
Ю.А. Сорокин рассматривает политический дискурс как вид идеологического дискурса и полагает, что различие этих явлений основывается на «эксплицитно и имплицитно выраженной прагматичности» [8, с. 57]. С точки зрения С.Б. Верещагина политический дискурс является жанром, задача исследования которого состоит в анализе темы, аргументативных высказываний, ограниченных рамками определенного контекста [9, с. 7].
В испанской филологигии (Lázaro Carreter F., M. Fernández Lagunilla, J. Santiago Guervós, E. A. Núñez Cabezas и др.), наблюдается противоположная тенденция, которая направлена не на дифференциацию понятия дискурс, а на его унификацию. Так, в работах E.A. Núñez Cabezas и S. Guerrero Salazar политический дискурс характеризуется следующим образом: «El lenguaje político es básicamente un lenguaje especial, utilizado por los políticos en el cumplimiento de sus funciones. En este lenguaje especial destaca la función apelativa...» [10, c. 26] - Политический язык представляет собой, главным образом, особый язык, используемый политиками при выполнении своих функций. В этом особом языке выделяется апеллятивная функция.
Как свидетельствует приведенное определение, в испанской лингвистике доминирующим показателем для унификации явления дискурс используется подход соотнесения речевого высказывания (текста) в условиях коммуникации в определенной сфере социального взаимодействия, характеризующейся национально-культурной спецификой, одной из основных показателей которой является национальная культура.
Выявление лингвистических маркеров национальной испанской культуры в политическом дискурсе составляет цель нашего исследования, которое проводилось на материале статьей и фрагментов выступлений политических деятелей Испании и Латинской Америки, опубликованных в ведущих периодических изданиях (El País, El Mundo, ABC, etc.).
При рассмотрении «национально-культурной специфики с позиции этнопсихолингвистики один из методов составляет использование лингво-когнитивного подхода, в котором выделяются: а) общелингвистический аспект (компоненты, универсальные для всех участников коммуникации) и б) национально-детерминированные компоненты (феномены, которые обуславливают национальную специфику коммуникации)» [11, с. 21].
Как отмечается большинством исследователей максимальное количество информации, отражающей национально-культурную специфику, имеют фразеологизмы. По мнению В.Н. Телия, «особую роль в трансляции культурно-национального самосознания народа и его идентификации как такового играет фразеологический состав языка, так как в образном содержании его единиц воплощено культурно-национальное мировидение» [12, c. 231].
Как подчеркивается В.А. Масловой «фразеологический компонент языка не только воспроизводит элементы и черты культурно-национального миропонимания, но и формирует их. И каждый фразеологизм, если он содержит культурную коннотацию, вносит свой вклад в общую мозаичную картину национальной культуры» [13, c. 87].
Фразеологические единицы, выполняющие функцию маркеров национально-культурный специфики, являются частотными единицами, используемыми в политическом дискурсе, относящимся как к сфере внутренней, так и внешней политики государства.
В текстах, относящихся к внутренней политике, дискурсивные характеристики включают фразеологизмы, входящие в состав специальной лексики, а также языковые единицы, относящиеся к области терминологии.
Для текстов, характеризующих внешний политический дискурс, характерно преобладание доминанта языковых средств разговорно-бытового стиля, а также коллокаций и образных выражений (перифраз, эвфемизмы и т. п.), в числе которых одним из частотных средств, отражающих концепты национальной культуры, являются фразеологизмы.
Использование фразеологизмов в функции маркеров национально-культурной специфики политического испаноязычного дискурса обусловлено типом речевого акта.
В настоящей статье принимается за основу следующая типология речевых актов, разработанная П. Мартинесом: «репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы, декларативы, перлокутивные» [14]. В соответствии с этой классификацией фразеологизмы подразделяются на следующие категории:
I. Фразеологизмы-репрезентативы выполняют функцию отражения реальной ситуации и в то же время ее эмоциональную оценку адресантом речевого сообщения: “Carne de cañón, carne de cañon. Llenarán una fosa tan bien como los mejores”, es la célebre frase de Falstaff. Alguien tendrá que caer en la guerra, y la carne de cañon que llene esas fosas - la historia humana lo demuestra – será siempre la del pobre, el vulnerable, el desposeído. – Пушечное мясо, пушечное мясо. Они заполнят могилы не хуже других... Кому-то придется погибнуть в войне, и пушечным мясом, которое заполнит эти могилы, - как это показывает история человечества, - всегда будут бедные, уязвимые, обездоленные (El País: 7.01.19).
Ojalá cada votante piense si tiene sentido ser carne de cañón. El votante debe pensar más en sus familiares. – Надеюсь, каждый избиратель задумается, есть ли смысл быть пушечным мясом. Избиратель должен больше думать о семье (El Caribe: 21.03.12).
Las mujeres son la carne del cañón de narcotráfico. – Женщины – пушечное мясо для наркотрафика (El País: 7.02.18).
Данные примеры иллюстрируют использование одного и того же фразеологизма с различной целью воздействия на адресата.
В первом случае фразеологизм carne de cañón (пушечное мясо) применяется для усиления воздействия на аудиторию, чтобы продемонстрировать тяжесть той обстановки, в которой оказался мир в связи с начавшейся пандемией, и выражают концепт национальной культуры «война-жертвы».
Во втором примере фразеологизм carne de cañón (пушечное мясо) используется для эмоционального воздействия на адресата и содержит имплицитное указание на грязную игру политиков, которые используют население как расходный материал для реализации своих амбиций, фактически, как пушечное мясо, т.е. является маркером концепта национальной культуры «зло».
В третьем примере фразеологизм используется, также с целью воздействия и описания боливийских женщин, которые ежедневно вынуждены перевозить наркотики на себе (в сумках, обуви, привязанные к телу или даже в собственном теле), апеллируя к концепту национальной культуры «эксплуатация».
Таким образом, несмотря на использование фразеологизма в одном и том же типе речевого акта, именно национально-культурный контекст позволяет не только усилить экспрессивность воздействия высказывания, но и создать ассоциативную связь с различными концептами культуры носителей языка.
В политическом дискурсе используются фразеологические единицы, содержащие коннотативное эмоциональное значение, относящиеся как к литературному, так и разговорно-бытовому стилю, с целью формирования отрицательного или положительного отношение к событиям.
Maduro arremete: “Habrá elecciones y no me importa un carajo lo que diga Macron”– В нашей стране состоятся выборы, и у нас будет законный президент, и мне плевать, что говорит Макрон» (El ABC: 2.05.18).
Употребив фразеологическую единицу importar un carajo, Мадуро преследует следующие цели:
- установление контакта с народом (политический деятель использует разговорную лексики, близкую к бранной; в состав этого выражения входит слово carajo – мужской половой орган);
- передача своего отрицательного отношения к словам Микрона с целью формирования определенного отношения аудитории.
Фразеологическая единица importar un carajo выражает национальную специфику испаноязычной культуры, в которой использование табуированной лексики соотносится с концептом «смелости, бесстрашии».
Использование фразеологизмов, входящих в состав литературного и научного стиля, иллюстрируется следующим примером:
El sistema económico español es bastante sui gèneris… – Испанская экономическая система практически единственная в своем роде… (El País: 22.10.2018).
Применяя этот фразеологизм, автор обращается не к среднему носителю языка, а к ограниченному кругу профессиональной сферы (юридической, экономической или иной области), и преследует цель – достижение эффекта псевдонаучности речи (Nuñez Cabezas, 2000; Rebollo Torío, 2010).
Фразеологизм bastante sui gèneris является маркером концепта «исключительности, неповторимости испанского народа», т.е. концепта национальной гордости
II. Фразеологизмы-экспрессивы
Авторы используют такого вида фразеологизмы, чтобы выразить психологическое или эмоциональное состояния автора (сочувствие; чувство благодарности, сожаления, радости; пожелание удачи; стыд и т. п.) в отношении того или иного события, которое направлено на формирование такого же отношения у адресата.
En consecuencia Pedro Sánchez será presidente del Gobierno y yo quiero ser el primero en felicitarle, deseándole mucha suerte... – Соответственно, Педро Санчес будет новым председателем правительства, и я хочу первым поздравить его и пожелать ему удачи... (El Mundo: 1.06.2018).
Фразеологизм deseándole mucha suerte пожелать удачи, используется для формирования положительного отношения аудитории к председателю правительства, который является номинальным адресатом высказывания и выступает маркером национально-культурной специфики, апеллируя к концепту «поддержка».
Целями использования фразеолигизмов-экспрессивов, имеющих отношение к научному стилю, выступают: придание высказыванию формы аргументации; оказание логического воздействия на адресата (es decir que – другими словами; то есть); подведение итога (a fin de cuentas – в конце концов, apesar de todo – несмотря ни на что).
Функция маркеров концептов национально-культурной специфики выражается в апелляции к концепту «разум, смысл».
III. Фразеологизмы-директивы
Целью этого вида фразеологизмов является побуждение к какому-либо действию или бездействию. Они выполняют функцию логического воздействия на адресата (требование, приказ, запрет, разрешение, просьба).
Es una apuesta fuerte, pero merece la pena...– Ставки высоки, но оно того стоит (El País: 7.10.19).
Фразеологизм una apuesta fuerte – ставки высоки является маркером национально-культурного концепта «риск», составляющего черту характера испаноговорящего социума.
Маркерами национально-культурной специфики также могут выступать перифразы; коннотативная лексика; эвфемизмы и повторы.
1. Эвфемизмы в функции маркеров национально культурной специфики
Политические эвфемизмы, которые используются в речах испанских политиков, выполняют ряд функций: от способа смягчения неприятных фактов их деятельности (проблем; ошибок) до способа манипуляции общественным сознанием. Использование политических эвфемизмов в испанском политическом дискурсе зависит от того, к какой политической партии относится политик (к действующей или оппозиционной). И выражает его интенцию подчеркнуть значимость определенных проблемных областей или фокализировать на них общественное мнение.
В 2007 году Испания столкнулась с серьезным препятствием -финансовым кризис. В то время действующий премьер-министр Испании Хосе Луис Родригез Сапатеро в своих выступлениях и обращениях долгое время всячески избегал произносить слово la crisis к сложившейся обстановке в стране, стараясь заменить его разного рода эвфемизмами: las turbulencias económicas – экономические волнения, la mala salud económica – слабое экономическое здоровье.
Эвфемизмы: las turbulencias económicas - экономические волнения, la mala salud económica – слабое экономическое здоровье, в качестве маркеров национально культурной специфики, апеллируют к концепту «здоровье».
2. Повторы в функции маркеров национально культурной специфики
Частое использование повторов в речах политиков используется для привлечения внимания адресата к определенным явлениям
En su intervención, el presidente del Ejecutivo ha subrayado que los dos asuntos «más importantes» que tiene hoy España son «la defensa de la soberanía nacional y la lucha contra el terrorismo»... En este contexto, ha denunciado que los terroristas buscan «deshumanizar a las víctimas y que éstas queden como un número», motivo por el que es necesario «visibilizarlas»... «ETA debe reconocer el daño causado, que nunca tuvo sentido, pedir perdón a las víctimas y desaparecer, ése es el único final que les queda y el que la sociedad le reclama», ha zanjado. – В своем выступлении председатель правительства подчеркнул, что сегодня у Испании есть два «самых важных» вопроса: «защита национального суверенитета и борьба с терроризмом»... В этом контексте он осудил террористов, которые стремятся обезличивать свои жертвы и давать им каждому номера. Именно поэтому необходимо показать это. «ЭTA должна признать нанесенный ущерб, который был бессмысленным, извиниться перед жертвами и исчезнуть, это единственный итог, который остается для них и тот, которого требует общество», – заявил он.
Повтор лексической единицы terrorismo получает значение маркера национально-культурной специфики в контексте номинации организации ЕТА, создавая у адресата семантический ряд: terrorismo – terrorismo – ЕТА –, который аппелирует к концепту «опасность, угроза» через вторичную номинацию признака угрозы «страх в сильной степени, вызванный угрозой terror.
3. Коннотативная лексика в функции маркеров национально культурной специфики
Коннотативная лексика в политическом дискурсе выполняет функцию эмоционального воздействия.
По мнению Фернандо Ласаро Каретер в «политическом дискурсе слово и его основное значение остаются без изменений, моделируются только коннотации» [15].
Национальную специфику составляет изменение коннотативного значения.
В период диктатуры Франко коннотация понятия democracia (демократия) явно была отрицательной. Сейчас же это понятие имеет положительную окраску, выступает в роли маркера прямого наименования концепта демократия, входящего в культуру испаноязычного социума.
Денотативное и коннотативное значение понятия nacionalidad (национальность; нация; гражданство; государственная принадлежность) также перетерпела ряд изменений. Так, в конце XX века понятие nacionalidad имело негативную окраску и относилось к неравенству и раздробленности Испании, отсутствию порядка. В то время чаще употреблялось понятие autonomía (автономия; неприкосновенность), обладающее нейтральной коннотацией. Сейчас же понятие nacionalidad приобрело нейтральную коннотацию и перестало быть негативно окрашенным.
La formación de nuestra nacionalidad fue muy lenta y tuvo dos rutas esenciales de penetración...
Так же как и в предшествующем примере, функция маркера этой лексической единицы состоит в изменении коннотативного значения при прямой номинации концепта культуры.
К маркерам национально-культурной специфики можно отнести использование политиками местоимения nosotros (мы) и соответствующих глагольных форм.
Часто политические деятели с целью воздействия на аудиторию, а иногда стремясь переключить внимание аудитории от себя, снять с себя ответственность, используют в своей речи местоимение nosotros (мы) и соответствующие глагольные формы.
Так например, премьер-министр Испании Педро Санчес, употребляет в выступлениях глагольные формы первого лица множественного числа (мы). Политик стремится показать, что он и народ – единое целое:
Estamos a punto de superar un ciclo de nuestra historia que ha marcado nuestra vida para siempre... No saldremos del túnel por el punto donde entramos, la salida será hacia delante... Estamos viniendo a EE UU a hablar bien de España, a situarla en el radar de las grandes inversiones de fondos de inversión.... Decidimos algo más importante. Decidimos el rumbo que emprende nuestra país...
Употребление местоимения nosotros (мы) и соответствующих глагольных форм в функции маркеров национально культурной специфики выражается в апелляции к концепту «единство нации, нация как единое целое».
Проведенное исследование обуславливает вывод, согласно которому фразеологические единицы, коннотативная лексика, повторы, личное местоимение nosotros в политическом испаноязычном дискурсе являются не только средствами, входящими в состав функций адресанта, но и являются лингвистическими маркерами национально-культурной специфики.
.png&w=640&q=75)
