Сегодня не только повседневно-бытовая, обыденная речь, но и категориально-понятийный аппарат многих, прежде всего, общественных наук оказался засоренным двусмысленными терминами псевдонаучного и квазинаучного характера. Они очень доступны, массовы, широко употребляемы, благодаря проникновению в лексикон чиновников и журналистов. Последнее обстоятельство определяет легкость их навязывания массовому сознанию. Борьба Комитета РАН по преодолению оккультизма в стране должна быть связана и с борьбой за научную культуру языка…
Мы имеем в виду широко распространенные и ложно истолкованные термины по отношению к самым разным областям жизни: мода, спрос, спорт, образование, культура, личность, деятельность, перестройка, возрождение, реклама, информация, дизайн, частная собственность, красота, филантропия, демократия, свобода и т.д. Очень важно понять, что эти и другие термины (слова) ведут себя агрессивно по отношению к научным понятиям, обозначающим аналогичные явления, значения, смыслы: 1) мода подменяет понятие вкуса; 2) опрос заменяет объективные потребности; 3) спорт противопоставляется физкультуре; 4) образование заменяет социализацию (педагогику), 5) перестройка вместо разрушения; 6) личность вместо человека; 7) реклама вместо информации о товаре; 8) филантропия вместо гуманизма; 9)частная собственность вместо индивидуальной собственности; 10) деятельность вместо взаимодействия; 11) свобода вместо охлократии; 12) дизайн вместо гламура и т.д. Речевая деформация приводит к формированию искаженного сознания, а оно ведет к ошибочному поведению, к ненормальному образу жизни. Страшно и другое: эта массовая деформация обыденной речи приводит к искажению научного аппарата понятий и из уст ученых мы слышим: «бизнес должен ориентироваться на спрос», «образование включает в себя воспитание и обучение», «спорт – дорога к здоровью», «реклама двигатель торговли, а не качество товаров», «филантропия – благо для народа», «собственность на квартиру – это частная собственность», «бизнесмены – благодетели общества», «рынок все упорядочит» и т.д. С такой культурой понимания жизни в искаженных терминах мы уже стали писать о «фашистской культуре», «о реакционной культуре», о тождестве народа и населения, об эффективности как прибыльности, об оптимальности как максимальности, о приватизации всей государственной собственности, о гламурном богатстве как цели жизни, о денежном счастье человека, о благом значении конкуренции (уничтожающей партнера) и т.д. Трудно жить в таком обществе честной личности, бескорыстно занимающейся наукой, видящей цель и смысл жизни в добре и истине, по-братски относящейся к людям и т.д. Псевдоценности заменили ценности.
Мода против вкуса. Общепланетный разгул моды, вероятно, трудно остановить, потому что она приносит огромные прибыли. Секрет моды – финансовый: ее цель «украсть» деньги из кармана человека. Не трудно показать и доказать, что в моде не существует ни грамма красоты, удобства, полезности, рентабельности, функциональности и экологичности (6 принципов дизайна). Само определение моды, которое дает известный отечественный модельер В. Зайцев, говорит против нее: «мода – временное господство чьего-то вкуса». 1) Если мода временное образование (срок ее «работы» от 3 месяцев до 6 лет по данным анализа французского социолога, эстетика, культуролога А. Моля [1]), то над истинно прекрасным время не властно; 2) если мода господствует, диктует, то эстетический вкус людей избирателен, и уже пионер учения о вкусах – Вольтер дал ему точное определение: вкус – это способность различать прекрасное и безобразное; 3) если мода – это господство чьего-то вкуса (Б. Бардо, Монро, Битлсы и т.д.), то одинаковых людей нет, и поэтому каждый человек должен и может выбирать то, что ему идет, соответствует фигуре, возрасту, цвету волос и глаз, форме черепа и пр. Народ это давно выразил афористически: «Красиво то, что идет человеку».
Почему же мода разгулялась по планете? Потому что «природа не терпит пустоты», а эта пустота – отсутствие у людей собственного вкуса. Мода заполняет этот вакуум, как шпаргалка, подсказка, чаще всего ложная, но зато всегда дорогая. «Мода – религия провинциалов. Подлинная культура руководствуется собственным вкусом» (профессор Г.К. Коган). Культурный человек игнорирует моду. Он руководствуется собственным вкусом, да и «не собственного, чужого вкуса» у человека в принципе не может быть, потому что способность оценки нельзя взять напрокат. А вот продукты вкуса – оценки – можно взять напрокат, имитируя наличие «собственного вкуса».
Модельеры (Шанель, Версачи, Диор, Зайцев, Юдашкин и пр.) хорошо используют для собственной наживы это пристрастие элиты к гипнозу оценок. Так и появляются несуразно, но дорого одетые и намакияженные, в золоте и бриллиантах Пугачевы, Киркоровы, Суханкины, Басковы, Аллегровы и т.д. под «Зайцева» или «Юдашкина». Но ведь не Винокур и Лещенко, не Михалков и Шахназаров: у них собственный эстетический вкус!
Спрос против потребности. Потребность – родовая сущностная сила человека. Она объективна как рассогласование необходимого и фактического состояний человека. Являясь противоречием, она является конечной причиной всех социальных изменений (революций, реформ, действий, забастовок, деятельностей). Спрос субъективен: это проявление волеизъявления человека, его желаний, стремлений, хотений, интересов, целей. Потребности трудно выявить, изучить, исследовать, потому что нужна не только констатация наличного бытия человека, но и его должного, необходимого бытия, которое определяется, задается, детерминируется мерой человеческого рода. Эта мера объективна и является системой родовых качеств человека, системой его констант, которые пока изучаются дифференцированно и конкретно: сознание, язык, общение, деятельность. Эти 4 качества постоянны, константны, всеобщи и взаимосвязаны. Разумеется, они существуют на биопсихическом субстрате человека: анатомические, физиологические, психические качества. Биопсихические качества субстрата человека более или менее изучены медициной, генетикой, физиологией, биомеханикой и психологией. Мы даже знаем разные формы несоответствия наличного состояния человека в этом отношении его необходимому состоянию: гиподинамия, повышенное давление, остеохондроз, сколиоз, закупорка вен, простата, и т.д. в совокупном каталоге симптомокомплексов заболеваний человека. Трудно говорить о точности диагнозов, ибо и сегодня грипп путают со 128 заболеваниями, но генетический анализ генофонда человека полон перспективных прогнозов.
Главное состоит в том, что гораздо легче определить биопсихические потребности человека даже по их субъективному выражению в анамнезе, чем определить объективные социальные потребности в сознании, общении, языке, деятельности. Вот почему общество и пошло по пути изучения спроса, а не потребностей. Спрос (интерес, желание) легко фиксировать в анкетах, в опросных листах, в интервью, в заявках и т.д. У социологов много методик! При этом довольствуются самим наличием спроса, не интересуясь, реальный он или мнимый, извращенный или обоснованный, конъюнктурный или перспективный! Главное – он есть: на водку, на курево, на наркотики, на шоу, на моду, на спорт, на рыночную экономику... И еще одно главное: если спроса нет, то его можно вызвать, стимулировать, взрастить, сформировать и т.д. Потребностями нельзя управлять, а спросом можно, потому что он субъективен. Так и начинает в обществе развертываться зондирование людей, манипулирование спросом, рекламные и брэндовые кампании и пр. Человек становится жертвой обмана: но ему говорят, что удовлетворяют его спрос. А потребность все равно взорвется. Этот процесс изучал еще З. Фрейд при анализе сублимации сексуальных потребностей человека (либидо).
У потребности важно учитывать 4 параметра: наличие, обоснованность, перспективность и массовость. Есть науки, которые специализируются на изучении этих 4-х параметров: социология, социальная психология, теория прогнозирования, демография. Есть специалисты. Нет госзаказов и не будет, потому что нет потребности в изучении реального человека: рынок все отрегулирует.
Реклама против информации. Каждый товар или услуга обладают качествами, которые хочет знать покупатель, потребитель. Отсюда вполне естественна потребность в информации о товаре, которая стоит за «хочу знать». Эту информацию заменила реклама, которая не дает объективных сведений о реальных качествах товара или услуги. В этом убеждаются постоянно люди. Здесь две причины: не знаем количества качеств и не хотим правдиво информировать. Реклама спасает, поэтому тоже разгул ее на планете. Люди устают, но она навязчива, назойлива, нагла.
Что касается количества качеств товаров и услуг, то эту проблему ни экономисты, ни «технари» не могут решить, занимаясь дурной бесконечностью перечня: надежность, прочность, долговечность, безотказность, функциональность, простота, компактность, экологичность, дешевизна, рентабельность, красота, удобство и т.д. и т.д. Проблему решает дизайн с самого начала своего возникновения (1919 г. – Баухауз). Директор Баухауза В. Гропиус в своей работе «Границы архитектуры» [2] уже называет 5 групп качеств: полезность, надежность, удобство, экономичность, композиция.
Качество продукции (товаров и услуг) объективно зависит от реализации 6 принципов дизайна: а) социологического (полезность), б) инженерного (функциональность), в) эргономического (удобство), г) экономического (рентабельность), д) экологического (природоохранность), ж) эстетического (красота). Качество – это не рядовая, а интегральная характеристика товара или услуги, поэтому «лучшая реклама – качество товара» (Г. Форд). Информация о товаре и призвана раскрывать все эти качественные показатели товара, но вместо нее появляется реклама, цель которой – ложная информация о товаре, представление бесполезного как полезного, нефункционального как функционального, неудобного как удобного, дорогого как дешевого, экологически нечистого как чистого, некрасивого как красивого.
Не все дизайнеры планеты (Япония, Италия, Германия) стали откликаться на предложения рекламодателей, ибо по своей природе дизайнер – это полпред потребителя в системе производства, а не полпред коммерсанта.
Реклама (очень дорогостоящая!!!) не нужна. Нужна информация о товарах и услугах, их качестве, их местонахождении, условиях предоставления и т.д.
Филантропия против гуманизма. Одним из базовых принципов обновления общества, наряду с принципом патриотизма, научности и народовластия является принцип гуманизма. Он достаточно прост и популярен и его можно выразить тремя постулатами: 1) человек – высшая социальная ценность, 2) человек – цель развития всех сфер общества, 3) человек – критерий оценки всех сфер общества. Но принципу гуманизма противостоят две крайних установки властей во имя спасения своих позиций (эти две установки являются универсальными для всех антигуманных режимов и форм правления: монархических, деспотических, тоталитарных, олигархических и прочих): мизантропия и филантропия.
Эти две установки – два способа унижения человека: мизантропия – это унижение человека презрением, а филантропия – это унижение человека призрением. Крайности сходятся. Что касается мизантропии (человеконенавистничества), то ущербность этой формы унижения очевидна, но скрывается. Гораздо сложнее с филантропией, ибо ее унизительная сущность скрывается позитивной терминологией: «гуманитарная помощь», «благотворительность», «забота о нуждающихся» и пр. Так и появляются приюты, детдома, пособия, «социальные» магазины, аптеки, автобусы, концерты, детские сады, школы и пр. и пр. Сначала человека ограбят, обездолят приватизациями, налогами, тарифами, низкими зарплатами, платными видами услуг, а потом начинают проявлять лицемерную «заботу». Позор.
Конкуренция против соревнования. Различные виды соревнования, которые были в СССР, сегодня опошляются псевдодемократами, защищающими буржуазную конкуренцию. По словам «единоросса» Е. Федорова, только конкуренция может спасти Россию от несчастий: от низких зарплат, от высоких цен, от растущих тарифов, от суперналогов, от развала экономики, от оппозиции и пр. Конкуренция подается как великое благо, потому что она борется с монополией. Во-первых, еще надо долго доказывать, что монополия (на производство хлеба, водки, на железнодорожный транспорт, на оборонные заводы, на систему образования, на «госбюджет» и пр.) – это плохо. Ведь нет монополии на производство колбасы, сыра, обуви, ЖКХ или школы и вузы, но цены огромные и не уменьшаются, а растут. Во-вторых, цель конкуренции – уничтожение конкурента, поглощение его, а не превращение в партнера, в союзника, не помощь конкуренту, а его смерть. Это доказано всей историей развития капитализма. В-третьих, конкуренция – это однонаправленное состязательное действие: я лучше тебя, я буду лучше тебя. Она исключает взаимопомощь: я помогу тебе стать лучше, я помогу тебе догнать меня и т.д.
В соревновании все негативные черты конкуренции отсутствуют, что и привело в свое время (1919 г.) В.И. Ленина приветствовать соревнование в трудящейся России. Соревнование – это двунаправленный процесс: 1) состязательность – я буду работать лучше тебя, 2) взаимопомощь – я помогу тебе работать, как я. Это гуманистическое движение, а не корыстно-эгоистическое, что доказано всей историей СССР: стахановское движение, движение наставников и пр. Если и были изъяны, то они были следствием вмешательства чиновников, следствием бюрократического деформирования целей и форм соцсоревнования. Соревнование основано на объективном законе развития способностей человека (проф. Куделин Е.Г.) и прежде всего, на «соревновании с самим собой, на развитии себя самого, а не на «догонянии» и «перегонянии» других: люди все уникальны! Но сама гуманистическая природа соревнования требует от человека не уничтожения партнера, а помощи ему не в форме «рыбы», которую надо съесть, а в форме «удочки», которую надо закинуть. Конкуренция – антигуманное и унизительное зло общества. Развивать надо соревнование, в частности, соревнование с собой вчерашним во имя себя будущего.
.png&w=640&q=75)
