От атлантизма к евразийству, от Козырева к Примакову

После распада Советского Союза было ясно одно, мироустройство уже не будет прежней. Как называл в одном из выступлений президент РФ В. В. Путин: «Распад СССР является величайшей геополитической катастрофой XX века». Не случайно, так как такое значительное событие не могло не повлиять на переустройство международной обстановки.

Практически сразу после распада СССР начинается политическое активизация США за приобретение статуса мирового гегемона, с чем справляются на, относительно в историческом понимании, небольшой промежуток времени. О чем свидетельствует бесчисленное множество нарушений международных договоренностей и незаконное вмешательство во внутреннюю политику других стран. Наглядным примером может служить вторжение США в Ирак, не утруждая поиском более логичного оправдания.

1990-е годы пришлись неспокойными не только во внутренней политической обстановке страны, но и во внешней. Так на политическую авансцену выходят 2 разных и зачастую, противоположных в доктринальном понимании концепта внешней политики. Атлантизм и евразийство, а именно их последователи и сторонники на протяжении всего периода (90-х) ведут активное противоборство за звание главного ориентира внешнеполитической стратегии.

Атлантизм явился не только внешнеполитической концепцией, определенной системой взглядов на национальные интересы России, но и периодом во внешней политике нашей страны, на протяжении которого данная доктрина являлась официальной стратегией российской дипломатии. В то же время эта стратегия в 1991-1994 гг. прошла определенную эволюцию, суть которой заключалась в появлении предпосылок для перехода к доминированию евразийства во внешнеполитической практике, а также появлении некоторых черт самого евразийства [1, с.53]. В этом смысле рассматриваемый период можно разделить, как нам представляется, на два этапа:

 Первый - Декабрь 1991 г. – декабрь 1993 г. – «ранний» атлантизм – этап, называемый иногда «медовым месяцем» в отношениях между Россией и Западом, когда Москва следовала в фарватере американской политики, а Вашингтон извлекал из этого односторонние выгоды.

Второй - Декабрь 1993 г. – декабрь 1994 г. – «поздний» атлантизм – этап, когда с сохранением основной ориентации России на Запад в руководстве страны нарастает осознание необходимости проведения действительно самостоятельной внешней политики, вступавшей зачастую в противоречие с внешнеполитическими курсами западных государств. В это же время усиливается внимание российской дипломатии к восточному направлению и государствам «ближнего» зарубежья.

Период атлантизма напрямую связана с именем министра иностранных дел РФ с 1990-1994гг А. В. Козыревым, который всячески старался проводить внешнюю политику в духе атлантизма, т.е. тесное сотрудничество со странами Западной Европы и США, не смотря на то, что очень часто МИД РФ была в роли невидимки. Естественно с Россией особо не считались, ведь это уже не СССР, тем более она погрязла в пучине своих внутренних проблем. Начиная с проблемами инфляции, бедноты и катастрофической безработицы, что в свою очередь приводит к высокому уровню криминала, заканчивая центробежными настроениями в некоторых регионах страны.

Возможно вышеперечисленные проблемы отводили на второй план внешнеполитические вопросы, но так или иначе, А. В. Козыреву удалось удержаться на посту. Не смотря на то что, вокруг него начинают сгущаться тучи, он не стал переходить на евразийство, хотя пытался показать свою принципность, громогласными выступлениями перед западноевропейскими странами, но все же позднее сам раскрыл, что не имеет в виду никакой реальной угрозы с его слов, что это делается лишь для успокоения негативно настроенных против него людей, в частности евразийцев [2, с.89].

События второй половины 1994 г. Знаменовали лишь начало перехода от атлантический к евразийской внешнеполитической стратегии. Внешняя политика России 1995-1997 гг. прошла определенную эволюцию, которую, как представляется, можно разделить на два этапа.

Первый этап - Декабрь 1994 г. – декабрь 1995 г. – этап утверждения евразийства, причем в его «умеренной» форме, в борьбе с переходящим в оппозицию атлантизмом. Это этап, когда пока еще отсутствовал компромисс между различными политическими силами страны по вопросам внешней политики.

Второй этап - Январь 1996 г. – май 1997 г. – время господства евразийства как доктрины российской дипломатии. В этот период происходит достижение согласия между основными политическими силами страны и ветвями власти по проблемам внешней политики. Данный этап характеризуется эволюцией стратегии российской дипломатии уже от «умеренного» евразийства к «крайнему» [1, с.96].

После того, как практически все руководство страны убедилось уже в необходимости кардинальных перемен в сфере внешнеполитических отношений было принято, логичное решение отставки А. В. Козырева. Должность министра иностранных дел РФ уже в начале 1995года получается амбициозный евразиец Е. М. Примаков.

Если атлантизм в политике ассоциируется с А. В. Козыревым, то точно также можно сказать, что евразийство напрямую связана с именем Е. М. Примакова.

Примаков, как только получил пост МИДа РФ, сразу начинает кардинально менять внешнеполитический курс, на евразийство. Начинает активно заключать дипломатические отношения не только со странами СНГ, но и с азиатскими странами [2, с.83]. Западноевропейский мир уже не увидел той России которая навязывалась на партнерство и дружеские дипломатические отношения.

Успехи Е. Примакову сопутствовали не только на Азиатском внешнеполитическом фронте, но и также со странами Западной Европы и США. Какой бы нежизнеспособной показал себя атлантизм, не стоит отгораживаться полностью от Запада, что естественно понимало МИД РФ и всячески старалась работать в оба лагеря, но уже в большей степени на азиатскую сторону.

Уже к весне1997 г. Были заключены два важнейших соглашения: 2 апреля – Договор о Союзе России и Белоруссии и 27 мая Основополагающий акт Россия-НАТО, которые четко обозначили образование двух интеграционных центров: с одной стороны, в рамках НАТО и ЕС; с другой стороны, в рамках России и Белоруссии, а в перспективе и в рамках Евразийского Союза. Однако, отношения между этими центрами, несмотря на достигнутый в Париже компромисс, нельзя назвать теплыми, и есть основания полагать, что XXI век, по крайней мере его начало, пройдет под знаком политических разногласий и противоборства. К весне 1997 г. Получило декларативное закрепление перераспределение сфер влияния, начавшееся с развалом Советского Союза [3, с.106].

Вместе с тем, события 1991-1997 гг. показали, что евразийская внешнеполитическая концепция более реально, нежели атлантическая, отражает сущность происходящих на современном этапе процессов в международных отношениях и отвечает национально-государственным интересам Российской Федерации.

Подводя итоги стоить отметить, что новый курс так называемого крайнего евразийства уже эффективно сказался на успехах не только со странами Азии и СНГ, но и со странами Западной Европы. Естественно, таких успехов не добились бы, если бы без смены не только главы МИД РФ, но и смены политического курса. Так или иначе именно евразийство проявила себя с лучшей стороны и самое главное со временем начинает расшатывать политическую гегемонию США на международной арене.