Органы следствия в Российской Федерации выступают основным субъектом досудебного производства по уголовным делам. Именно от работы следователя зависят эффективность и качество установления обстоятельств совершенного преступления, причастных лиц, сбора доказательств, и как конечный результат ‒ привлечения виновных к ответственности, возмещения ими причиненного вреда потерпевшим. В связи с этим органы следствия наделены широким спектром полномочий, связанных с самостоятельными действиями в ходе проводимого расследования. Эти полномочия подразумевают инициирование и проведение различных следственных действий и сопутствующих либо предшествующих им оперативно-розыскных мероприятий.
В свою очередь, проводимые по инициативе следователя следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия неизбежно влекут за собой ущемление тех или иных конституционных прав и свобод граждан, являющихся их фигурантами. Таким образом для сохранения принципа законности при проведении расследования полномочия следователя необходимым образом ограничиваются, а за соблюдением этих ограничений стоят такие органы исполнительной власти как прокуратура и суд.
Орган прокуратуры вправе осуществлять проверку законности действий следователя на основе изучения как отдельных документов, образующихся в ходе следствия, так и материалов всего завершенного расследования. По результатам проверки уголовное дело может быть направлено на доследование, изменение объема обвинения и квалификации действий обвиняемых. Прокуратура вправе также передавать расследование по уголовным делам от одного органа предварительного следствия другому или в Следственный комитет Российской Федерации. Кроме того, прокуратура одобряет или не одобряет выбираемую следователем меру пресечения в отношении обвиняемого лица.
Суд в свою очередь в ходе предварительного следствия избирает по ходатайству следствия меру пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого, выполняет разрешительные функции при назначении отдельных видов следственных действий, таких как обыск, выемка, контроль и запись телефонных и иных переговоров, наложение ареста на имущество, получение информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами.
Учитывая сказанное, эффективная работа следователя не представляется возможной без налаживания рационального взаимодействия между следствием, прокуратурой и судом. Результатом организации рационального взаимодействия между тремя рассматриваемыми субъектами должно выступать, с одной стороны, предоставление следователю всей, находящейся в рамках законности, полноты инструментов для сбора доказательств по уголовному делу, с другой стороны, обеспечение всей полноты законных прав и свобод граждан, оказавшихся его фигурантами.
Значительный вклад в развитие современной отечественной юридической мысли относительно деятельности по расследованию преступлений внесли В. П. Божьев, Л. И. Беляева, А. В. Победкин, Б. Я. Гаврилов, В. А. Лазарева, С. В. Валов, Н. И. Калугин, А. Ю. Винокуров, В. В. Дорошков и многие другие.
Проблемные вопросы взаимодействия следствия с прокуратурой и судом рассматриваются в значительном количестве работ, где акцент делается на преодолении проблем, возникающих у следственного аппарата во взаимодействии с прокуратурой. В качестве примера можно привести труды Головко Л. В., Колоколова Н. А., А. М. Багмета, Ю. А. Цветкова, И. А. Антонова, А. А. Давлетова, Н. В. Азаренка, С. В. Валова. Е. Н. Арестовой, В. В. Артемовой, В. И. Батюка.
С точки зрения проблем надзорной деятельности и вопросов ее совершенствования подходят к проблеме В. А. Лазарева, С. А. Шейфер, П. П. Фантров, В. М. Шинкарук А. А. Агеев, А. Ю. Винокуров, Агутин А. В., О. Я. Баев и другие.
Вопросы организационной деятельности руководства следственных подразделений широко рассмотрены в трудах А. А. Нечаева, А. В. Красильникова, В. В. Урбана, В. В. Кожокаря, О. А. Малышевой, Н. И. Калугина, Ю. В. Астафьева и других ученых.
Анализ литературных источников показывает, что в научной среде нет однозначного понимания ни пределов, в которых должно осуществляться взаимодействие между органами следствия, прокуратуры и суда, ни о компетенциях, которые должны быть отведены каждому из субъектов взаимодействия. Впрочем, с главенствующей ролью судебной инстанции при определении виновности лица и избранию меры пресечения, а в последствии, если вина доказана в суде, и меры наказания, спорить сложно и, по сути, никто этого не делает. Основные проблемы возникают как в науке, так и в практике при определении пределов взаимодействия и компетенций органов следствия и органов прокуратуры.
Так, например, В. А. Лазарева выдвигает тезис о том, что, и органы следствия, и органы прокуратуры образуют не что иное, как отдельную ветвь государственной власти ‒ обвинительную, в которой главенствующую роль играет, несомненно, прокуратура [1, с. 14-18; 2, с. 41-48]. С критикой современного статуса прокуратуры в досудебном производстве, который связан с передачей процессуальных полномочий прокурора руководителю следственного органа в связи с поправками к УПК РФ, внесенными Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» выступал и выступает сегодня ряд ученых, например, А. Б. Соловьев [3, с. 10-16], Л. Г. Татьянина [4]. О расширении прав и повышении статуса органов прокуратуры на этапе досудебных разбирательств высказывается Н. А. Колоколов [5, с. 244-255], который, впрочем, не отмечает необходимости расширения (возврата) процессуальных прав прокурора, справедливо отмечая главенствующую роль прокуратуры и необходимость наличия единой позиции стороны обвинения в суде, которые и так предусмотрены действующим правовым полем.
Позиции того, что действующая система правовых актов хоть и нуждается в совершенствовании, но в достаточной мере определяет разграничение прав между прокуратурой и следствием в целом придерживается Б. Я. Гаврилов [6, с. 102-111; 7, с. 74-91], по мнению которого принятые в связи со вступлением в силу ФЗ от 05.06.2007 №87 поправки способствовали повышению количественных и качественных показателей предварительного следствия. При этом качество надзорной деятельности прокуратуры также повышается [8, с. 12], что и является первоочередной функцией данного органа государственной власти.
С другой стороны, в ходе осуществления прокуратурой своих надзорных функций, неизбежны противоречия последней с органами следствия, которые могут касаться квалификации совершенного деяния, доказанности причастности к совершенному обвиняемых, необходимых мер пресечения.
Отдельные исследователи, например, В. В. Абрамочкин полагают нормальной практикой вынесение подобных противоречий на решение суда [9, с. 32-34]. Аргументом в пользу такой точки зрения, конечно, может выступать возможная корыстная или иная личная заинтересованность в результатах досудебного следствия, которую суд в состоянии преодолеть, склонившись в пользу следствия или прокуратуры. Однако, в функции суда подобные разбирательства явно не входят.
Так в работе Н. А. Колоколова [5, с .244, 247, 249] приводятся весьма показательные примеры уголовных дел, при расследовании которых на досудебном этапе противоречия между следствием и прокуратурой не были преодолены и по сути рассматривались в суде, и суд был вынужден принимать решение в пользу одной из сторон ‒ следствия или прокуратуры, что касалось мер пресечения, правомерности приобщения к делу документов, квалификации содеянного. При том, что суд должен рассматривать при принятии решения аргументы обвинения и защиты, в приведенных делах, также суд рассматривал внутренний конфликт стороны обвинения. Во всех рассмотренных Н. А. Колоколовым примерах пострадали фигуранты рассматриваемых уголовных дел, в отношении которых либо были нарушены процессуальные сроки, либо иным образом нарушены их права и свободы.
Следует согласиться, что преодоление противоречий между следствием и прокуратурой должно полностью осуществляться на основе взаимодействия на досудебном этапе. И сегодня такая тенденция очевидна, с каждым годом возрастает удельный вес уголовных дел, направленных на доследование прокуратурой в органы следствия, при снижении удельного веса уголовных дел, возвращаемых судом в прокуратуру, что, несомненно, свидетельствует о повышении уровня надзорной деятельности прокуратуры.
Необходимо также отметить и другую сторону взаимодействия органов следствия, прокуратуры и суда, которая заключается в том, что для органов следствия и прокуратуры количество возвращенных уголовных дел (прокуратурой ‒ следствию, прокуратуре ‒ судом) формирует негативные оценочные показатели, которые отрицательно характеризуют уровень осуществляемой деятельности. На взгляд автора такая система оценивания влечет за собой установление крайне негативной для общества формы взаимодействия между всеми тремя рассматриваемыми субъектами уголовного процесса, а именно ‒ их «сращение». При существующей форме оценивания результатов деятельности прокуратуры и следствия последним выгодно, а суду проще придерживаться в ходе уголовного процесса на досудебной и на судебной стадии единой точки зрения, как правило, о виновности подозреваемых, обвиняемых. Такое положение дел на взгляд автора недопустимо. Возврат дел на доследование является нормальной практикой, закрепленной законодательно, и не может выступать негативным оценочным показателем.
Представляется весьма обоснованной и аргументированной точка зрения, высказанная В. А. Лазаревой [2, c. 63] о необходимости строгого дифференцирования досудебного и судебного уголовного процессов с одной стороны, в сочетании с позицией Б. Я. Гаврилова [10, с. 48-49] о закономерности дифференцирования процессуальной и надзорной функций на досудебном этапе уголовного процесса.
Таким образом, кратко подводя итог сказанному, следует констатировать необходимость более четкого, хотя и уже постулированного законодательного разграничения компетенций органов следствия, суда и прокуратуры. Основная компетенция следствия ‒ качественное проведение расследования преступления на досудебном этапе. Компетенции прокуратуры ‒ надзор за законностью предварительного расследования и представление обвинения в суде. Компетенции суда ‒ вынесение справедливого вердикта по уголовному делу, выдача разрешений следствию на проведение следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, затрагивающих права и свободы лиц, являющихся фигурантами уголовного преследования.
Совершенствование существующих и выработка новых перспективных организационно-правовых форм взаимодействия органов предварительного следствия с органами прокуратуры и суда позволит более полно раскрыть потенциал возможностей органов следствия по расследованию уголовных дел, с соблюдением законности и всей полноты конституционных прав и свобод граждан, выступающих фигурантами этих уголовных дел.
